Книга чая. С комментариями и иллюстрациями - стр. 8
В этой книге автор преследовал цель показать нам именно то, как волны индийской духовности «работали» и несли вдохновение нациям. Сначала осмыслив условия, в которых шла эта работа, расу ямато в Японии, замечательный этический гений Северного Китая и богатое воображение юга, мы затем наблюдаем, как начинает распространяться буддизм, как он переливается через край и объединяется в нечто целое. Мы сможем проследить здесь, как первое прикосновение мечты о всеобщей вере порождает космические концепции в науке и Будду Рушану из Нары в искусстве. Мы снова и снова видим, как буддизм поднимается до впечатляющего пантеизма периода Хэйан, эмоционализма Фудзивары, героического величия Камакуры.
Камакура – одна из древних столиц Японии, служила резиденцией сёгуната Камакура.
Величие периода Мэйдзи, по-видимому, было достигнуто именно благодаря возрождению синтоизма, примитивной религии ямато, в значительной степени лишенной буддийских элементов. Но такое величие имеет мало общего с вдохновением. Все любители Востока сейчас встревожены постепенной утратой вкуса и идеалов, причина которой – соревнование с Западом.
Вот почему следует приложить некоторые усилия, дабы призвать азиатские народы стремиться к тем верным целям, которые составляли их величие в прошлом и способны возродить его в наше время. Поэтому крайне важно показать Азию так, как это делает господин Окакура: не как скопление неких географических фрагментов, а как единый живой организм, как единое целое, которое дышит общей сложной жизнью.
В течение последних десяти лет, благодаря гению странствующего монаха Свами Вивекананды, который нашел путь в Америку и заставил услышать свой голос в Чикагском отделении Всемирного парламента религий в 1893 году, ортодоксальный индуизм снова приобрел наступательный характер, как в период Ашоки. В продолжение последних шести или семи лет он отправлял своих миссионеров в Европу и Америку, обеспечивая в перспективе будущее религиозное обобщение, в котором интеллектуальная свобода протестантизма, достигающая своего пика в естественных науках, может объединиться с духовным и религиозным богатством католицизма. Казалось бы, судьба имперских народов состоит в том, чтобы быть побежденными религиозными идеями своих подданных. «Поскольку вера угнетенного еврея удерживала половину земли в течение восемнадцати столетий, – говорил только что упомянутый великий индийский мыслитель, – вполне вероятно, что вера презираемого индуса может еще занять доминирующее положение в мире». Надежды Северной Азии связаны с каким-то таким событием[5]. Процесс, который растянулся на тысячу лет в начале нашей эры, способен теперь, с помощью новейших открытий – паровой тяги и электричества – повториться через несколько десятилетий, и мир, возможно, снова станет свидетелем индианизации Востока.
Если так случится, то впоследствии мы увидим в японском искусстве возрождение идеалов, подобное средневековому возрождению прошлого века в Англии. Какими будут пути развития в Китае? А в Индии? Ибо то, что влияет на Восточную островную империю, должно влиять и на другие страны. Напрасны будут старания автора настоящей книги, если он не сумел доказать свое утверждение, заключенное в первых строках своего исследования, а именно: Азия, Великая Мать, навеки Едина.