Ключик - стр. 108
– А ты смазки побольше прихвати, глядишь, все и обойдется! – фыркнула Пич, и Кир показал ей средний палец.
– Отставить трепаться! – рыкнул СС. – Ваша задача в течение ближайших двадцать минут спрятаться где угодно на территории базы. Места совершенно произвольные. Со мной и друг с другом не связываться. Так сказать, для чистоты эксперимента. Укрытия покинуть только через два часа, при условии, что вас за это время не найдут. Все, время пошло!
Загрохотали окованные железом ботинки. Брант и Сидда фальшиво заголосили какую-то похабную песенку про прятки, вполне возможно собственного сочинения, и через минуту Эмма поняла, что они с Сеймом остались одни в огромной тренажерке. Чуть унявшееся сердце опять пустилось в дикую скачку. Ведь Сейм, уезжая, сказал ей, что они должны обязательно поговорить. Эмма замерла, судорожно стараясь внутренне собраться отражать все доводы лейтенанта. Она сможет, у нее на все есть правильные и логические ответы. Сеймасу не удастся убедить ее в том, чего она не хочет. Не хочет? Да! Да! Естественно, не хочет. Эмма натянулась, как струна, вскинув голову, и набрала воздуха в легкие, готовясь к глухой обороне. Но неожиданно СС приблизился со спины и, мягко положив руку между лопаток, настойчиво подтолкнул к тамбуру между тренажеркой и внешним коридором. Слепая зона камер, тут же догадалась Эмма. И едва они шагнули туда, его огромные руки обхватили девушку, а горячее дыхание мужчины облило ее сквозь волосы, согревая кожу головы. Одна большая ладонь легла под грудью, прямо на солнечное сплетение, второй же мужчина накрыл живот девушки. Одно властное движение – и Сейм будто отрезал ее от всего мира, окружив и обезоружив, испарив без остатка все защитные барьеры в секунду. Все нужные слова застряли в горле. Короткая вспышка паники от собственной мгновенной капитуляции пронзила Эмму насквозь, но долгий выдох мужчины, больше похожий на стон облегчения, опаливший ее затылок и шею, и все смыто взрывной волной, опять обращающей внутренности девушки в полыхающую жидкость. Исчезли и упорство, которое она искусственно разжигала в себе, и гнев, казавшийся оправданным. Последствия, возможность предательства, ярость отца, и все те ужасы, что могут стать реальностью, если он был прав по поводу Сейма… Все это вдруг стало бесцветным, призрачным, эфемерно-неважным по сравнению с близостью этого мужчины, с жаром его рук и тела, который вдруг изгнал из души пробравшийся туда вчера обжигающий холод. Они стояли, слившись в одно, в темном тамбуре, но прямо сейчас Эмма больше не чувствовала себя в мрачном каменном лабиринте без выхода. Мир опять вспыхнул сотнями красок и оттенков, оживая робкой надеждой. Наполнился оглушающе прекрасной музыкой их общего дыхания.
Из напряженного тела словно выдернули кости, и Эмма с тихим всхлипом обвисла в руках Сейма. Горячие, нежные губы прижались к коже за ухом, заставляя глаза Эммы распахнуться, а кожу вспыхнуть тысячей крошечных огней. Боже, она такая слабая! Должна оттолкнуть, должна спорить и бороться. Ну хотя бы попытаться. Но проиграла сражение еще до его начала. Сдалась без единого слова. Беззвучные слезы потекли ручьем по щекам, но тело покорно льнуло к Сейму, жадно тянулось, как хрупкий цветок к солнечному свету. Какая же насмешка судьбы. Она боялась их разговора, но Сейму и не понадобилось никаких слов и долгих убеждений. Одно объятие, касание губ к коже – и она послушная, желающая отдать все, забывшая в одну секунду обо всех правилах, угрозах и собственных принципах.