Ключи Трёх миров - стр. 2
А Шучэн, теперь предоставленная себе, нехотя выбралась из повозки, чтобы утолить любопытство. Остановка показалась ей бессмысленной: город уже совсем близко. Почему возничий сегодня настолько неосторожен, что посмел задерживать их в пути?
Выйдя, она обнаружила, что дождь на время прекратился. При этом тьма стала гуще — отблески яркого света виднелись лишь на горизонте, где раскинулся славный город Дицю. Поэтому вокруг повозки рассыпались десятки нервно трепещущих на ветру факелов. Слышался топот бегущих куда-то людей, сдавленные крики — удивлённые и немного растерянные.
Сегодня был День поминовения усопших — праздник Цинмин, приходившийся на лунный месяц дракона. Утром отец отправился к алтарю, возведённому южнее города, вместе с воинами своего дома. И Шучэн даже подумать не могла, что вечером, на обратном пути к Дицю, им посмеют заступить дорогу вооружённые чужаки. Она уже рассмотрела мечущиеся вокруг дороги тени — низкорослые люди, больше похожие на карликов, беззвучно атаковали охрану гуна.
Шучэн с тревогой взглянула на повозку отца, до этого ехавшую впереди всех, и облегчённо выдохнула — тот занял оборонительную позицию с мечом в руке, а окружающие его воины ощерились во все стороны натянутыми луками.
Ей нужно вернуться! Пусть стенки повозки совсем ненадёжная защита, но это лучше, чем стоять на виду у врага. Шучэн осторожно попятилась, стараясь не привлекать внимания. Однако манёвр не удался, как было задумано — дверца повозки скрипнула и оттуда показалась голова служанки. А через мгновение раздался её истошный визг. Один из карликов вынырнул из серой полутьмы, причём его прыжок походил на кошачий по ловкости и силе: ноги атакующего оказались выше замершей на подножке Тун, а обнажённый меч нацелился ей в голову.
Шучэн невольно ахнула и поражённо отметила, что видит каплю вновь начавшегося дождя — та зависла на острие занесённого меча, медленно растягиваясь, готовая сорваться вниз. На этой крошечной поверхности, сотканной из серебристо-мутной воды, отражались неясные блики горящих вокруг факелов.
А потом капля лопнула, скользнув мелкими брызгами на сырую землю. И следом за ней откуда-то из груди Шучэн вырвалась протестующая волна… нет, не страха, острого гнева, сметающего всё и всех на своём пути: по-кошачьи ловких карликов, вставших плечом к плечу воинов отца, напряжённо перекликающихся слуг с факелами в руках, а также уставших от дороги и промокших насквозь лошадей.
Ещё она увидела, как удивлённо оглянулся напавший на служанку мужчина — зрачки его глаз подозрительно мерцали, напоминая звериные. Он сделал первый уверенный шаг в её сторону, а потом словно наткнулся на невидимую преграду.
Крик Тун в это мгновение резко оборвался: служанка покинула ненадёжное место, быстро спрыгнув на землю. После чего незримая волна сбила мужчину со звериными глазами с ног, а следом опрокинула повозку.
Но Шучэн почувствовала только одно — уходящую из-под ног мокрую дорогу.
Когда же она пришла в себя, оказалось, что её голова покоится на коленях у верной Тун. Ся Шучэн настороженно прислушалась к миру вокруг — повозка двигалась. Снаружи мерно цокали копыта лошадей, стучали натыкающиеся на мелкие камни колёса, и размеренно тёрлась в пазах набухшая от сырости ось.
— Младшая госпожа… ты, наконец, пришла в себя! — Тун забавно шмыгнула носом. — Слава нашим предкам и всем небожителям, ты пришла в себя…