Ключи от ландышей - стр. 24
«…они останутся».
«Но вы сами говорили, что…»
«…они останутся…»
«…да вы же сами сказали, что…»
«…останутся. Я заберу их. Я о них позабочусь…»
Посылаю ему знак благодарности.
Замолкаем.
Все.
Разом.
Зову свои воспоминания назад, ко мне, ко мне, ко мне… Они не летят, они боятся, они чуют свой удел…
«Я позабочусь о них, – кто-то перехватывает мои воспоминания, – позабочусь…»
Снова выс… нет, это уже не выстрелы, это уже что-то другое, мир горит, все горит, города горят, извиваются еще живые тела в треске пламени, а потом мир заполняется болью, нет, не так, мир – и есть сама боль…
– …а ведь вкусно… – он разламывает еще одну раковину, вытягивает оттуда сочную аппетитную мякоть города, – умеешь ты готовить… умеешь…
– Еле-еле на этот раз состряпал…
– А что такое?
– Да паразиты…
– Это еще что, первый раз слышу…
– Вот я тоже первый раз… как тебе объяснить… сами ничего не строят… только шастают туда-сюда…
– Ну и пусть их шастают… у меня вон тоже шастали какие-то… и ничего…
– Да ладно бы просто шастали, они же что устроили под конец, когда уже города на всю землю разрослись, когда грызня пошла…
– А что?
– Додумались правду городам показывать… про другие города.
– Прав-ду? Да вы что, вы…
– …вот-вот…
– Ну, так под корень их резать, правдорубов этих…
– …вот в следующий раз и зарежу… Пусть только вылезут… у них как-то так получалось, что они видели весь мир… весь мир одновременно… все грани…
– Немыслимо…
– Вот-вот, и я про то же, немыслимо…
…доделываю анфиладу, ведущую в бесконечность.
Смотрю вдаль.
Нет, не на горизонт, а за горизонт, где бесконечно далеко затаился Мемориград со своим величественным лабиринтом памяти, по которому можно бродить до бесконечности.
Сегодня я буду в Мемориграде.
Дома – и одновременно в Мемориграде.
Не успеваю подняться по бесконечной лестнице в лабиринте, – тревожный сигнал вырывает меня из сладкого оцепенения. Не сразу понимаю, что случилось, а вот – Снегород зовет, Снегород просит помочь, чахнет зимний сад, в котором растут зимы…
Понимаю, что на расстоянии тут много не насоветуешь, надо подбираться ближе к городу, смотреть, что там случилось, как можно спасти снежное великолепие…
– …ну что… паразитов повывел?
– Какое там…
– А что такое?
– А то такое… слушай, как такое вообще может быть, чтобы теперь города дргу друга издалека видели?
– Технологии…
– …нет, это у них от рождения… врожденное что-то… а-а-а, понял, понял!
– Что понял?
– Да вот же, смотри… предыдущих-то сожгли, прах в землю упал… а новые-то из того праха выросли, а прах-то перемешался, вот они теперь все… такие…
– Так сожгите еще раз!
– А если не поможет?
– Еще… еще… еще… пока не подействует…
Он сожжет нас.
Мы уже понимаем – кто-то там, наверху, сожжет нас.
– Мы ничего про них не знаем, – Часоград обречённо смотрит на меня, – совсем… совсем ничего.
Хочу поддакнуть, не поддакиваю, спохватываюсь, черт возьми, а ведь все так просто…
– Знаем, – говорю я, – знаем.
– Ч-что знаем?
– Пять стран, – говорю я, – пять стран.
– И?
– Пять граней.
– И?
– Ты представляешь себе планету с пятью гранями?
Город давится улицами.
– То есть… то есть то, что нам веками втирали, что земля плоская, можно забыть?
– …как и то, как нам втирали, что земля круглая.
– Пять граней… и что?
– Да вы хоть представляете себе фигуру с пятью гранями?
– Ну… э… а… а вот, пирамида! – Часоград рисует в воздухе чертеж пирамиды с четырехугольным основанием, – вот…