Ключ для хранителя - стр. 16
Небольшая полянка, образованная с одной стороны ольховыми зарослями, а с другой, растущими полукругом березами, была почти поровну «поделена» поваленной четвертой. Трава, местами примятая и пожухлая, местами свежая и по болотному сочная, источала какой-то затхлый «аромат», видимо, из-за повышенной влажности земли. Я стояла у «мертвого» дерева и тупо смотрела под ноги.
– Вот здесь это и произошло… Неонила Марковна лежала на спине, головой на поваленном стволе и с раскинутыми руками. А волк напал, видимо оттуда, – Валерыч ткнул пальцем в сторону берез. – Вета, ты как?
– Нормально… А, почему лесник решил, что это именно волк? Их ведь уже много лет в окрестных лесах никто не видел. К тому же была осень, а не весна после «голодной» зимы.
Валерыч потер лоб и рассудительно скривился:
– Видишь ли, определил по следу. У волка след особый, он лапу держит «в комке», пальцы не растопыривает, как собака. И еще, по ране … на шее и горле, по отпечаткам зубов. Это потом и судебный медик подтвердил. Большой был зверь.
Я, наконец, подняла глаза и посмотрела на березы:
– А это что такое?.. – подошла вплотную к правой из них, где на стволе, примерно в метре от земли, чернел сантиметров десять в диаметре круг.
– Не знаю, – озадаченно произнес склонившийся рядом мужчина. – Когда мы твою бабушку забирали отсюда, на следующий вечер, выпал снег. Ты же помнишь, какая тогда осень была? Уже после десятого начало пробрасывать. И весь ствол с этой стороны залепило. А видел ли это лесник или участковый, кто его знает, я их отчет не читал, не дали.
Склонившись над самым «кругом», я осторожно его понюхала – пахло влажной горелой берестой. Затем, осторожно прикоснулась к угольно-черной поверхности пальцами и тут же отдернула руку.
– Ты чего? – спросил отпрянувший мужчина.
– Странное ощущение… будто в пальцы что-то кольнуло вдруг.
– Ну, знаешь ли, Вета. Ощущения у нее… Давай-ка, лучше я тебя расслаблю, – и вытянул из кармана своей камуфляжной куртки маленькую фляжку.
– Что у тебя там? – рассеянно спросила я, растирая пальцы.
– Местный коньяк – самогон на кедровых орехах, – Валерыч протянул мне фляжку с уже откинутой крышкой. – Давай, Вета, помяни свою замечательную бабушку по-христиански.
– По-христиански? Ну, давай. Как там говорится: Упокой, Господи, душу рабы своей, Неонилы Марковны…
– … и прости ей все ее прегрешения, – закончил Валерыч очень серьезно.
Сделав пару маленьких обжигающих глотков, я шумно выдохнула.
Мужчина, приняв назад емкость, расплескал остатки самогона по поляне.
– О-ох! – желудок, вдруг жутко скрутило и меня перегнуло прямо лицом в высокую траву. А секундой позже и вовсе вывернуло наизнанку, освобождая от щедрого Марининого обеда и «поминальной» жидкости. Валерыч, испуганно наблюдавший за мной, мастерски выругался в лучших деревенских традициях.
– Все нормально. Мне уже хорошо… Хоть сейчас обратно к вам за стол, – вяло попыталась я успокоить мужчину и с его помощью поднялась на ноги.
Потом, вспомнив, что в одном из многочисленных карманов пыльника у меня должен быть носовой платок, с показным спокойствием занялась его поисками. Платок, наконец-то, нашелся и, вытаскивая его, я заметила вылетевший следом в ту же высокую траву ключ от дома. Тут уж наступила моя очередь блеснуть знанием «народного языка»… Когда мой скудный запас иссяк, мы с Валерычем осторожно полезли в «дебри», рагребая их руками и пристально всматриваясь в чернеющую между стеблями землю. Первым ключ обнаружил мужчина и с победным кличем высоко поднял его над головой. Мое же внимание привлек, неожиданно блеснувший, где то на границе зрения, предмет. Глазомером наметив его приблизительное местонахождение, я решительно шагнула вперед.