Клыки и розы в Академии Судьбы - стр. 13
Поэтому сердце замерло, а потом подпрыгнуло к гортани: машина и впрямь напоминала папину! Живо представилось, что за отражающим экраном вальяжно сидит граф Ланге и ставит печати на ценных бланках. Магический экипаж как раз направлялся к банку.
Я с надеждой поймала отражение в зеркальной панели. Лицо мое искривилось, поплыло, демонстрируя нездоровую бледность пассажирам кабинки.
Отец не мог меня не узнать! Как не мог и не заметить: я стояла у самой обочины, еще немного – и вывалюсь на проезжую часть. Но машина продолжала неумолимо двигаться вперед…
Нет, наверное, она просто похожа. Будь папа внутри, то непременно остановился бы, увидев дочь посреди Эстер-Хаза. Как минимум затем, чтобы выяснить, почему она прогуливает занятия.
Грудь кольнуло разочарованием: в странной суматохе этого дня так хотелось увидеть родное лицо. Было бы здорово случайно повстречать отца, пожаловаться ему на строгую Туше, выведать семейные новости…
Он со мной, правда, никогда не общался тесно, даже письма писать доверял матушке. Сам же ставил скупой росчерк или рабочую печать, отмечая свое участие.
Мое отражение, прилипшее к медленно ползущему экипажу, наконец перестало кривиться и приобрело правильные черты. Природа рисовала на Честерах крупной кистью. Мне от нее достались большие серые глаза, четкие штрихи бровей, два щедрых розовых мазка на губах и темные пряди с подогнувшимися внутрь концами, обрамляющие чересчур бледное лицо.
Олли права: мне нужно солнце, сон, нормальное питание и крепкие нервы. Но как же без стресса и паники, когда от тебя все чего-то ждут?
Вдруг в зеркальной глади отразилось второе лицо. Мужское.
Хмурый темноглазый тип всматривался в отражающий экран так яростно, что ощутимо скоблил взглядом поверхность. Соскребал с нее слой за слоем, рассыпая защитные чары в клочья.
Меня он не замечал – буравил черными зрачками того, кто сидел внутри. С неприязнью. Да что там? С ненавистью и жаждой расправы!
До чего страшный тип! И этот его хищный оскал, демонстрирующий ровные белые клыки, и пар из раздувающихся ноздрей, и бордовая радужка глаз, будто налитая кровью…
Судьба-богиня, да я ведь видела мужчину совсем недавно, на газетных страницах. Когда Олив махала перед нашими носами свежим номером «Трибьюн».
Меня заколотило дрожью, к горлу подкатила горечь, мысли расплавились в лихорадке, лицо все стремительнее белело… А маг продолжал скалиться на владельца зеркального экипажа. Будто мог проникнуть взглядом под завесу!
Вдруг он заметил меня, отражающуюся рядом с ним во всей своей кошмарной бледности и трусливой дрожи. Лицо мага окрасилось недоуменной брезгливостью, и он резко отвернулся.
Он был настоящий? Не мираж, не кошмар, подброшенный усталостью, бессонницей и статьей в газете? Я повернулась, но силуэт в темном плаще уже удалялся в сторону базара, разрезая толпу одним только яростным взглядом.
– Мохнатые морфовы подмышки, Веро, на тебе теперь вообще лица нет! – Олли тряхнула меня, случайно стукнув затылком о фонарный столб. – Ты чего, эй?
– Я видела того типа… из газеты… – прохрипела шершавым голосом, понимая, что жуткий оскал еще долго будет заявляться в мои кошмары.
Мужчина пугал не меня, а того, кто сидел за зеркалами уехавшей машины. Но напугалась-то я!
Сердце железным молотом бухало в горле, пробивая себе путь на волю. Боги, надеюсь, он не тот, кто должен нас встретить от академии?