Клыки и розы в Академии Судьбы - стр. 15
– Да что ты кричишь, хорошая? Зелья мои не по нраву? А может, пожертвуешь своей кровушки на новые? – он втянул воздух носом и, не дав отступить, схватил рукой за запястье. – Ты на весь базар пахнешь невинностью. Банк за унцию дает пятнадцать, я дам двадцать пять. По рукам? Все стерильно, даже не сомневайся…
– Совсем ты нюх потерял, – раздалось брезгливое за моим плечом. – Не видишь за капюшоном, кто перед тобой?
Судьба-богиня, да сколько их тут, в черном закутке столичного базара?
– Как же не вижу? Невинное создание, готовое добровольно пожертвовать ингредиенты на наши нужды… А потом, может, и на ваши пожертвует, – я прямо ощутила, как он подмигивает там, в капюшонной темноте. Только не мне, а сообщнику.
Обернулась резко и увидела знакомый оскал.
Перед глазами промелькнула вся жизнь, распланированная матушкой. Несостоявшаяся свадьба, неузнанный жених, не оконченная с отличием «Эншантель», невыученные двадцать три способа очистки серебра… Быть Веронике Честер обескровленной прямо тут, в центре оживленной столицы. Разобранной на ценные жидкости и сожранной газетным чудовищем!
Ноги обмякли, подкосились, взгляд перепуганным мышонком заметался по физиономии хищника. По резким теням, очерчивающим суровое лицо, по сверлам глаз, насмешливо ввинчивающимся в мои дрожащие губы.
– Первокро-о-овочка, – пренебрежительно протянул мужчина, поясняя мысль. – А ты ей что предлагаешь? Средство от блох и лунатизма? Вот этой кукле в блейзере с эмблемой «Эншантели»? Или думаешь, что Мадам берет к себе диких полукровок?
– У нас выгодный обмен, – стушевавшись, поспорил торговец.
Я нервно заозиралась по сторонам, переминаясь с ноги на ногу. Сзади «капюшон», спереди монстр с газетных страниц. Олив не видать, а мадемуазель Филли, возможно, давно улетела с группой в Петербург!
– Точно, – неприязненно бросил маг. – Она тебе флакон ценной жидкости, ты ей пару фальшивых монет. А потом прибегут перепуганные папаша с мамашей, потерявшие свою кровиночку, поднимут вой до небес, и Совет разберет на органы уже тебя…
Кривясь от зубной боли, мужчина двумя пальцами ухватил меня за рукав блейзера, стараясь не касаться кожи. И дернул за ткань, придав ускорения в сторону выхода.
В какую-то из сторон. Богиня, да где тут выход?
– Живо брысь отсюда! – бросил он ободряющее напутствие, и ноги мои ускорились.
Будто даже дорогу вспомнили. И через несколько минут резво вынесли меня к фонарному столбу, у которого стояли Ландра и Монис и что-то попивали из заговоренного дымящегося термоса.
Задыхаясь, я вылетела прямо к подругам, вжалась в фонарь и схватилась за ручку бордового чемодана, как за спасательный трос. Взяла протянутую чашку, сделала несколько жадных глотков, обжигая губы. Пряный «Эстер-Броул» прогрел до пяток за пару секунд, отгоняя морозные щупальца магической столицы.
Сердце, до этой секунды пропускавшее положенные удары, вновь начало биться. Если забыть про унижение, в которое окунул меня маг своим язвительным «первокро-о-овочка», в остальном я была ему даже благодарна. Секунд пять, пока прихлебывала бодрящий взвар трясущимися губами.
Мой прыгающий взгляд нашел старшую мадемуазель и кучку малышек, жмущихся к преподавательнице. Маг, что должен был встретить нас и сопроводить, все не появлялся. Филли ощутимо нервничала. За запотевшими стеклами мельтешили ее бесцветные ресницы. Женщина то снимала очки, собираясь протереть, то, забыв о намерении, возвращала их на нос.