Клянусь, я твоя - стр. 3

– Мама! - сконфуженно восклицаю, чувствуя стыд и одновременно злость. Мне даже становится все равно, что я позволила себе повысить голос на родительницу. – Не говори так о нем! Кэйн ничего мне не сделал! Он уважает меня и пока даже пальцем не прикоснулся!

Ее лицо становится белым, как мел.

– Что значит пока? - в голосе матери дребезжит угроза, но я не чувствую страха. Именно поэтому, скинув подбородок, уверенно озвучиваю, глядя ей в глаза:

– Сегодня он сделал мне предложение, и я согласилась. Скоро я окончу школу, и как только мне исполнится восемнадцать, я выйду за него замуж, - тут я намеренно останавливаюсь, колеблясь, потому что знаю, что мое признание добьет ее. И все-таки произношу:

– Я люблю его, мама.

Губы матери белеют, словно ее точно схватил инфаркт. Ладонь жестко хлопает по столу, заставляя вздрогнуть.

– В комнату. Живо, – приказывает тоном, что на волоске от срыва. - Больше никаких посиделок с подружками. Ты под домашним арестом. Генри будет отвозить тебя и забирать из школы по расписанию. И чтобы я больше не слышала от тебя об этом нищеброде, - в полуразвороте высовывает из-под островка корзину, одним взмахом сметая разорванный подарок в мусор.

– Но мама!

– Завтра ты идешь со Стэном в кино. И это не обсуждается.

Глаза наливаются слезами и силуэт мамы размывается передо мной. Я всхлипываю от незаслуженной боли.

– Зачем ты так, мама? Чем лучше Стэн? Тем, что у него есть деньги? Мажорный сын богатых адвокатов, который тратит их куда попало?? Да он даже не заработал их сам и не понятия не имеет, как это делать!

Лицо матери даже не вздрагивает.

– Не испытывай мое терпение, Кимберли. Иди в свою комнату и ложись спать, пока я не позвала отца.

Отца... Конечно, отца. Я закусываю губу, бросая на нее взгляд, полный разочарования, обиды и непонимания. Как мы дошли до этого, мама? Ведь когда-то у нас все было совсем по-другому...

– Не в деньгах счастья, мама, – мой голос гаснет и в нем больше нет искры. – Жаль, что ты этого не понимаешь.

Я разворачиваюсь и быстро дубаю ногами по лестнице коричневого дуба на второй этаж, игнорируя падающие со щек бессильные слезы.

3. 3

Захлопываю за собой дверь комнаты и подхватываю белого зайца, валяющегося на пышном персиковом коврике. Пушистый зверек ласкает кожу пальцев, сейчас это единственная вещь, способная меня хоть на каплю успокоить. Его подарил мне Кейн, но мама думает, что Элайна.

Впиваюсь пальцами в зайца и с досадой смотрю на в перекос выдвинутые ящики белой элегантной тумбочки, стоящей рядом с кроватью. Мама не упустила ни одной. Все вещи вывалены, тетради разбросаны по кровати, и мой тайник, в котором я хранила подарки Кейна, конечно же, пуст.

Я начинаю яростно рыскать за телефоном и, достав со дна сумки, швыряю ее на пол. Плюхаюсь бедрами на кровать, обтираю мокрые щеки и пишу Кейну.

Нас разоблачили.

Что? Как?

Мама обнаружила твои подарки в моей комнате.

Кейн молчит, и я начинаю паниковать. На глазах снова появляется тонкая ширма слез, и я не сразу замечаю, что он присылает ответ.

Я смотрю на его заботливое "Ты в порядке?" и чуть не вою вслух от волчьего отчаяния. Провожу ладонью по щеке и подвергаюсь эмоциям, отчаянно тыкая по кнопкам.

Я хочу к тебе, Кейн.

Не сдерживаюсь и отправляю, потому что это единственное, чего я хочу сейчас, так сильно, что возводит под ребрами. Притаив дыхание, я слежу за движением карандашика и немного успокаиваюсь, потому что он сразу же начинает печатать.