Клянусь, я твоя - стр. 2

По лицу бесконтрольно плывет улыбка, потому что я все еще вижу перед собой лицо Кейна. И даже если бы меня застукали и устроили скандал за позднее возвращение, я все равно буду ждать нашей следующей встречи. Но тут в гостиной эпически загорается свет и я вздрагиваю, поймав глазами изящную женскую фигурку.

Мама, как строгий смотритель, сидит на диване телесной обшивки, в затянутом на талии вечернем бежевом халате. Ее дневная укладка немного взъерошилась и тоненькие пряди выбиваются из ореола головы, губы плотно сжаты в тоненькие полоски. Желтый круг абажура освещает ее руку рядом с выключателем, нашу семейную фоторамку, сделанную два года назад, и отодвинутый на угол органайзер.

- Мама, - облегченно выпускаю из живота воздух. В самом деле же испугалась.

– Почему ты так поздно, Кимберли? – спрашивает мама.

Я стягиваю с плеча ремень сумки-почтальона и бросаю на пол, не уделяя внимания тону ее голоса. Опускаюсь, чтобы развязать шнуровки криперов и заодно объясняю:

– Мы с Элайной долго не могли решить задачу по геометрии. Она ведь с двумя звездочками, это уровень для первого курса колледжа. Понятия не имею, зачем ее поставили в школьную программу, но мы все решили и честное слово даже ни разу не подсмотрели в ГДЗ, - спокойно заканчиваю, складывая белые кроссовки рядом с мамиными бирюзовыми лодочками, замыкающими идеально ровный обувной ряд всего семейства.

Подхватываю ремешок на плечо и ставлю ногу в направлении вперед, но застываю, потому что не сразу понимаю, что вижу.

Мама расправляется во весь свой не больше моего роста и в ее руке волшебным образом вырастает размером с ладонь ручная открытка в виде красного сердца.

- Что это? – ее тон ледеет, как выброшенная в сорокаградусный мороз вода.

А у меня наоборот создается ощущение, словно кто-то одним выдохом раздул костер жаркого пламени внутри, прожигающий внутренности, потому что она держит открытку, которую мне подарил Кейн. Его самый первый подарок.

Наверное, я должна сейчас до конца догореть, захлебнуться в панике и ужасе, но чувство несправедливой обиды неожиданно берет верх.

– Зачем ты рылась в моей комнате, мама?

– Я спрашиваю, это от него? - Голос становится еще безжалостнее, он подавляет, и я сдаюсь:

– Да.

Мать разрывает пополам открытку, а будто сердце.

Я вскрикиваю, как от удара.

– Мама!

– К тебе Стэн заходил, – говорит обманчиво спокойно, с надрывом. – принес цветы, хотел пригласить тебя в кино. Он ждал тебя два часа, а я сказала, что ты задерживаешься у подруги.

– Ох… – застенчиво отвожу глаза. С ощущением взволнованного румянца, пробегающего щеками, начинаю поспешно оправдываться, наблюдая, как свет загорается теперь уже на кухне. - Мне жаль. Мы с Элайной не думали, что будем так долго возиться с домашним заданием. Но, мама, нам еще несколько таких задач, и с такими успехами мы скоро вообще не будем спать!

Мама останавливается за островком и упирается в него выпрямленными руками. Серые глаза даже не моргнули.

- Зачем ты мне врешь, Кимберли?

- Я не вру...

– Я звонила ее матери, они уже два дня как улетели на Аляску.

Мое сердце тревожно екает.

- Мама... Я все объясню...

Но она даже слушать не хочет.

– Ты была с ним? - заводится с полуоборота, жестко вычитывая меня словно нерадивого ребенка. – Сколько это уже продолжается, Ким? Сколько ты скрываешь это от нас с отцом? Ты же мне говорила, что этого больше не повторится. Что он сделал с тобой? Вынудил? Угрожал? Соблазнил и обесчестил тебя?