Клубок Сварогов - стр. 25
Олег уколол Оду неприязненным взглядом.
– Так ты подслушивала под дверью. Не ожидал от тебя такого!
– Ах, как некрасиво я поступила! – взорвалась Ода. – Как низко я пала! Я скажу тебе больше, мой милый. Об этом же я обиняками расспрашивала и твоего отца и узнала-таки от него истину, которую ты скрываешь от меня!
– Отец не мог сказать тебе о том, чего не было, – угрюмо проговорил Олег. – Мелитриса не делила ложе со мной. Это истинная правда.
– Ты лжёшь, Олег! – в сильнейшем раздражении Ода вскочила со стула и принялась нервно ходить из угла в угол. – Зачем ты это делаешь? Зачем разрушаешь нашу любовь? Я жена тебе перед Богом, а кто для тебя эта смазливая чешка? Я не собираюсь корить тебя тем, что ты на какое-то время увлёкся Мелитрисой. Мне просто не нравится, что ты делаешь из этого тайну. Скрываешь от меня то, что известно всему Киеву!
– А мне не нравится твоё желание верить досужим сплетням посторонних людей и не верить мне, – вспылил Олег. – По-твоему, я разрушаю нашу любовь. Нет, это ты режешь её ножом, возводя напраслину на меня!
Олег стремительно удалился из светлицы, сердито хлопнув дверью.
Ода в отчаянии опустилась на скамью и разрыдалась.
…Вечером этого же дня Святослав пригласил Олега сыграть с ним в тавлеи[45] и заодно потолковать о том, к чему великий князь давно стремился и о чём не смог договориться с братом Всеволодом.
За окном хлестал проливной дождь. На исходе был октябрь.
Отец и сын сидели за столом друг против друга, неторопливо двигая по клетчатой доске чёрно-белые фигурки из слоновой кости. Столь же неторопливо текла их беседа.
– Я решил перевести Владимира с Волыни в Туров, поближе к Киеву, – начал Святослав. – Это на тот случай, ежели князь полоцкий отважится разорять земли киевские, покуда я буду пребывать с полками в дальней стороне. Владимир при своей воинственности сможет дать достойный отпор Всеславу. А ты как мыслишь, сын?
Олег уже знал о намерении отца по весне двинуть войско в Болгарию, поэтому ответил искренне:
– По-моему, тебе лучше взять Владимира с собой, ибо с ним надёжнее стоять в сече против любого врага. А земли киевские и Борис может постеречь, ему это даже сподручнее будет, ведь он свой стол княжеский держит в Вышгороде. От Вышгорода до Киева ближе, чем от Турова.
– Так-то оно так, – согласился Святослав, – но я намерен взять Бориса с собой в поход. Можешь мне поверить, из Бориса ратоборец вырастет не хуже, чем из Владимира. Он уже сейчас верховодит конницей так, что залюбуешься.
– Этому я охотно верю, – улыбнулся Олег, который имел возможность видеть своего двоюродного брата в сражении с половцами.
– Я бы и Владимира взял в поход, да не могу рисковать его головой, ведь он любимый сын у брата моего Всеволода, – продолжил Святослав. – Пусть уж брат мой и сын его Владимир постерегут Русь от вражеских вторжений до моего возвращения из Болгарии.
Олег удивлённо посмотрел на отца.
– Ты что же, хочешь воевать в Болгарии без Всеволода Ярославича? Это неразумно, отец. Всеволод Ярославич свой человек для ромеев, ведь дочь его Мария недавно вошла в императорскую семью. Кто, как не он, сумеет при случае договориться с ромеями, падкими на коварство. Всеволод Ярославич живо распутает все их хитрости, не поддастся на их обман. Ведь ромеи ныне добры с нами, поскольку сами слабы, а как одолеют ромеи сельджуков и воспрянут с новой силой, то враз отплатят нам злом за добро. Такое уже бывало.