Клубок Сварогов - стр. 10
На реке Одре, запирая единственную пригодную для конницы и обозов дорогу, стоял небольшой, хорошо укреплённый чешский город Градец.
С осады этого города польско-русское войско и начало войну с чешским князем Вратиславом.
В прошлом поляки не раз осаждали Градец, когда ходили войной на чешские земли, но захватывали этот город лишь однажды и то благодаря измене.
Градец с трёх сторон был окружён водой. С северо-запада его омывали воды реки Одры, с юга протекала узкая речка, приток Одры. Каменные стены и башни, окружавшие Градец, отражались в спокойной голубой глади широкой протоки, отделявшей градчан от вражеского стана, где белели шатры и виднелись обозные повозки, крытые белым холстом.
Перенег решил штурмовать Градец одновременно с двух сторон: с восточной стороны, засыпав ров и подкатив к стене осадную башню, и с западной, преодолев реку на плотах. Польские воеводы с большой долей сомнения отнеслись к замыслу Перенега. Особенно им не понравилось намерение русичей попытаться преодолеть западную стену с помощью лестниц, поставленных на зыбкие плоты.
– Я уже не говорю про то, что на плотах не переправить зараз много воинов, – высказался Сецех на военном совете. – Чешские лучники смогут безнаказанно расстреливать наших людей на плотах как со стены, так и с угловой башни. К тому же на стремнине многие плоты может снести течением. Те же плоты, что всё же пристанут к стене, градчане легко разобьют, швыряя сверху большие камни. В случае неудачи нашим людям будет вдвое труднее вернуться обратно на сушу.
С мнением Сецеха согласились все польские военачальники.
– Я учёл всё это, – сказал Перенег. – Штурм со стороны реки начнётся после полуночи одновременно с приступом восточной стены. Темнота и неожиданность лишат чехов всех преимуществ.
– Ночью тем более опасно пересекать реку, – возразил Сецех и посмотрел на Перенега, как на умалишённого. – В темноте очень трудно ориентироваться, а зажечь огонь – значит обнаружить себя.
Польские воеводы, поддакивая Сецеху, закивали головами. Замысел Перенега казался им полнейшим безумием.
– Тогда изложи нам свой план штурма, – обратился Перенег к Сецеху.
– Я полагаю, самое лучшее – это держать градчан в осаде, засылая в город подмётные письма, прикреплённые к стрелам, – ответил осторожный Сецех. – В этих письмах надо обещать щедрое вознаграждение тому, кто тайно ночью откроет нам ворота или спустит верёвку со стены. Таким способом нам однажды удалось захватить Градец.
– При этом мы не понесли никаких потерь, – горделиво вставил Владислав. И с усмешкой добавил: – Не считая глаза, который выцарапала какая-то бешеная чешская матрона пану Войтыле, когда он захотел затащить её в постель.
Польские военачальники громко захохотали, поглядывая на покрасневшего от досады Войтылу, лицо которого украшала чёрная повязка, закрывавшая левый глаз.
Перенег заявил, что готов согласиться на осаду, но только после того, когда все попытки штурма Градеца не принесут успеха.
– Я не намерен стоять у этого городка всё лето, – сказал воевода.
Дабы сгладить возникшее разногласие, Владислав предложил начать со штурма стен, как бы намекая своим приближённым, что, обломав зубы о неприступный Градец, упрямые русичи живо растеряют свою воинственность.
– Но с одним условием, воевода, – добавил Владислав, обращаясь к Перенегу. – Польское войско будет штурмовать Градец с суши, а русские полки со стороны реки. Ты сам предложил использовать плоты, друже. Значит, сия честь принадлежит русским воинам.