Клуб любителей хоррора - стр. 14
– Давно вы работаете в Клубе? – неожиданно спросил Шкловский.
Я неопределенно пожал плечами.
– Со школы. Меня папа приводил. Сначала просто так, посидеть с ним на дежурствах, потом стал давать мелкие поручения, потом предложил работать уже за деньги. Тогда с этим просто было. Пятнадцатилетнему шкету платили наличкой, никаких трудовых, отчетов, налогов. Отвечаешь на звонки по стационарному телефону два часа – получи червонец. Папа с друзьями в это время в нарды рубились в дежурке. Красота, а не работа.
– А вампиром когда стали?
Тут уже я знал дату, время и место без всяких оговорок.
– Семнадцать лет назад. Почти в полночь, на Новый год.
– Папа инициировал?
В точной догадке Шкловского не было ничего плохого, но я почему-то слегка разозлился.
– Кто же еще… Маму в глаза не видел с рождения. Только с папой вдвоем всю жизнь. А однажды написал в открытке деду Морозу, что тоже хочу стать… вампиром… Вообще-то, папа называл таких, как он, удильщиками. Мол, их задача забрасывать крючки в Изнанку и вытаскивать разное. Официальная должность звучит так: «мастер по улову». Папа был старшим мастером, очень умелым. Когда, например, появлялся разрыв, он приезжал первым и успевал наловить из Изнанки кучу разных мелких предметов, безобидных тварей, а то и эмоций. Эмоции в Изнанке – как натуральный кофе. Вкусные безумно… Так вот, я написал открытку, положил под елку. А мне тогда четырнадцать было. Понятно, что я не верил в Деда Мороза. Это такой жирный намек папе. А он прочитал, почесал в затылке, ну и… – Поняв, что бормочу себе под нос, все еще пялясь в окно, я откусил от шавермы и спросил тоже: – А вас как к нам занесло? Зачем вы здесь?
Теперь уже Шкловский неопределенно пожал плечами. Трубочку для латте он придерживал двумя тонкими пальцами, торчащими из-под повязки. Пальцы были как будто женские, но я решил Шкловского пока не огорчать.
– Все как в тумане, – сказал он. – Хоть режьте. Помню, что мне было лет тридцать пять и я служил в армии. Потом обрывки воспоминаний, форменная каша, калейдоскоп картинок. На этих картинках люди, имен которых я не помню. Потом очнулся в сауне у площади Победы, на огромной кровати сегодня утром в семь. С дамой одной.
– Проституткой?
Шкловский заметно и стремительно покраснел.
– Не уверен, поэтому давайте не будем порочить, это самое… В общем, оделся, вышел на улицу. В памяти дыра. Нашел в кармане пальто паспорт и бумажник. Год рождения черт знает какой давности, как будто мне уже под восемьдесят. Две купюры, еще советские, с Лениным. Где живу, что делаю – не знаю. Сунулся по прописке в паспорте, это кирпичная пятиэтажка на Новочеркасской. Постучал в дверь, мне открыла девушка какая-то лет двадцати. Говорит, кто вы, я вас не знаю, ну я и не настаивал. Спустился, значит, – у подъезда дома стоит фиолетовый «Хендай», а в нем ваш Антон Ильич. Вышел, пожал мне руку. Говорит, работал я у вас много лет назад, потом пропал.
– А вы что? – Мне стало интересно.
– А я что? Не помню, говорю же. Как опровергнуть? Ваш Ильич привез меня в другую квартирку однокомнатную, где-то на Лахте. В квартирке пыльно и грязно, посуда немытая, носки вонючие на батарее, как будто лет десять висели. Ильич говорит, это место, где я реально жил и работал какое-то время. На столе компьютер стоит с пузатым монитором. Ну, я сел за него и стал искать информацию о себе. На жестком диске, потом в интернете.