Клуб любителей хоррора - стр. 11
Жизнь занесла Ильича в Питер из Мурманска еще в восьмидесятых, где он сначала зарабатывал на жизнь ремонтом подводных лодок, а потом открыл свой видеосалон и просвещал советскую молодежь при помощи западных фильмов, и в особенности французской киноленты «Эммануэль». В те годы для эмоционального вампира это был отличный способ собирать и жрать чужие эмоции, не боясь нарваться на особо впечатлительных или фанатичных истребителей. Не то чтобы в СССР водилось много охотников за вампирами, но в архивах у нас хранились десятки личных дел, собранных с конца сороковых до середины девяностых. Это только те, кого удалось выследить и обезвредить.
Там же, в Мурманске, он вляпался в историю с серийным убийцей, который снимал скальпы с подростков, а потом в видеосалоне Ильича, прямо во время вечернего сеанса «Зловещих мертвецов-2», убил собственную дочь. Ильичу пришлось вмешаться, но также пришлось в спешке убегать из города, заметая следы.
В общем, Ильич перебрался под Псков и там встретил очень старого и очень нелюдимого Упыря из Изнанки. Поговаривали, что Упырь этот взял Ильича в ученики, так же, как Йода учил юного падавана, и выковал из него сурового эмоционального вампира.
Когда же пришло время, Упырь отвел Ильича в свою землянку с низким потолком и рыхлым полом. В землянке стояли скамейка и стол, а на столе – дисковый телефон без вилки и кабеля. Упырь, поговаривают, поднял трубку, набрал кого-то, крутя диск ногтем, и произнес два слова: «Годен, забирайте». Через два дня Ильича действительно забрали, причем прямо из постели, замотав в одеяло с головой. Привезли в Клуб, тогда еще в Ленинграде, провели обряд инициации, включающий в себя, по слухам, сожжение на костре у Заячьего острова в масленицу и зубрежку всех экспонатов Кунсткамеры, а после поставили начальником отдела логистики. Спустя много лет Антон Ильич перебрался на должность руководителя всего Клуба Питера, ну а дальше – история…
В дежурке Ильич показывался не часто. Вернее, никогда на моей памяти. Его кабинет располагался дальше по коридору, мимо бухгалтерии, юристов и технарей, сразу за серверной.
– Доброй наступающей ночи, Антон Ильич, – улыбнулся я, вспоминая телефонный разговор. – Мы как раз закончили. Собирался переодеться и к вам на ковер.
– А я вот сам дошел, не поленился, – пробормотал Ильич. Его сухие тонкие пальцы с ровными ногтями бегали по столу, перебирая мелкие предметы вроде одиноких сигарет, батареек, одноразовых телефонов, симок. – Ради такого события, знаешь ли.
– Ради какого?
– Ну как? На героя полюбоваться, который в одиночку провернул такое громкое дело. Разрыв закрыл, это раз. Аномальную тварь обезвредил, это два. – Ильич тяжело улыбнулся. – Новенькому пальцы оторвало, это три. Рекогносцировку на местности не провел и допустил чудовищную ошибку, это четыре.
– Что еще за чудовищная ошибка? И, подождите, с Шкловским все хорошо. Вот, пришили, а потому не считается.
Шкловский, мнущийся у порога дежурки, робко показал замотанную в бинт руку. Впрочем, на Ильича это не произвело впечатления. Он негромко сказал:
– Любимов. Милый мой. Ты знаешь, сколько стоит работа Мусорщика? Он, сука такая, профессионал высшей пробы. Старательно выставляет нам ценник безо всяких скидок и сожалений. Наш квартальный бюджет трещит по швам, а тут ты со своими пальцами. Или думаешь, мне из Москвы каждую неделю чемоданы денег шлют? Нет, Любимов. Ужимаемся как можем. Мы на пятом месте в стране по окупаемости, планы не выполняются, между прочим, второй квартал подряд.