Клан душегубов - стр. 27
Это самая страшная ошибка, которую только может допустить оперативник. И именно ее допустил в тот день Вершинин. Эта ошибка – грубое непонимание, с врагом какого уровня имеешь дело. Нет большей глупости, чем недооценивать своего врага или считать его идиотом. Вот тогда обязательно идиотом станешь сам, и очень быстро. Я уже давно завел для себя это твердое правило: кем бы ни был твоей соперник, всегда старайся видеть в нем человека не только равного тебе, но много высшего, чем ты. В первый миг это, вероятно, покажется унизительным. Но вскоре ты убедишься, что подобный подход дает огромное преимущество, и тогда узнаешь радость победы. Если же не станешь его исповедовать – узнаешь позор.
События вышли из-под контроля. Теперь Вершинину предстояло ощутить уж точно не радость победы. События устремились туда, куда устремляются, когда их никто не контролирует, – к хаосу, к катастрофе.
Через минуту большой джип, сорвав с петель металлические ворота, ворвался на стадион и, не снижая скорости, помчался по беговой дорожке, выбрасывая из-под колес гравий и выплевывая из окон длинные пулеметные очереди. Не дождавшись какой-либо команды Вершинина, привлеченный им к операции отряд спецназа в ответ открыл по джипу огонь короткими автоматными очередями. Теперь на стадионе начался не просто хаос, а настоящий бой.
А Вершинин смотрел на все происходящее, как на последний день Помпеи или как на последний день своей работы в Управлении и вообще – в правоохранительных органах. Но он не чувствовал ужаса от того, что, скорее всего, его карьера раз и навсегда закончена. Вообще ничего не чувствовал. С ним в этот момент случилось самое страшное, что только может случиться с оперативником, не считая смерти, конечно.
Это был момент полной растерянности. Кто угодно может проявить растерянность, но только не человек с оружием в руках, который привел кучу своих товарищей на бойню. Такие вещи я считаю непростительными. Это не просто ошибка, это череда ошибок. И с Вершининым все это произошло в первую очередь потому, что много лет он культивировал в себе «крутого», что, кстати, присуще отнюдь не только оперативникам и силовикам, но и политикам, и даже звездам кино. А потом, рано или поздно, получается так, что на любого «крутого» находится другой «крутой», чаще – еще более «крутой». Хорошо, если все кончается простым падением с воображаемого пьедестала, бывает и намного хуже. Вот политик и тиран Саддам – каким был «крутым», а упасть все равно пришлось. Сначала с пьедестала, потом – с виселицы. Когда человек считает, что он «крутой», он влюблен в себя. Но почему-то весь остальной мир скоро перестает разделять эту любовь. Тогда наступает время позора и возмездия. Позор и возмездие – вот два слова, которые обязательно должен помнить каждый «крутой».
Спецназовцы уже неслись на поле с верхних ярусов трибуны, когда дымящийся, изрешеченный ими джип намертво впечатался в рекламный щит, поставив собой жирную точку в длинном спортивном девизе, призывавшем: «Быстрее! Выше! Сильнее!» Когда они высыпали на поле, произошло то, что майор Вершинин не мог вообразить себе даже в самом кошмарном сне.
Наперерез спецам, как по команде невидимого тренера, ринулись футболисты в красной форме. В полном составе. В следующую минуту на поле разгорелось настоящее рукопашное ристалище. Облаченные в каски и надежную защиту, с той и другой стороны, участники этой жуткой рукопашной напоминали средневековых ландскнехтов, а все происходящее на поле здорово смахивало на какую-нибудь Грюнвальдскую битву. Любителям реконструкций исторических сражений и радикальным «толкиенистам» было на что посмотреть.