Клан душегубов - стр. 26
– Мяч! Дай им мяч, и берем их!
Скала и Щука уже приближались к выходу со стадиона, когда окрик одного из оперативников остановил их.
– Э! Лови!
Скала развернулся в тот момент, когда метко посланный мяч уже был на подлете к его голове. Мгновенно среагировав, он схватил его обеими руками, но мяч все же больно ткнулся ему в грудь и чуть надорвался от удара о грудную клетку. Знакомый привкус кокаина на губах совершенно сбил Скалу с толку. Потом, увидев в глазах Щуки неподдельные изумление и ужас, взглянул на себя. То, что он увидел, заставило его мысленно резюмировать ситуацию:
– Ах ты, ёпт!
Белый порошок, выбившийся из лопнувшего мяча, осыпал его с головы до ног так, что он походил сейчас на приготовленную к жарке, обваленную в муке рыбу.
«Тупой, сука, а как бегать – то первый! Красавец!» – мелькнула у Скалы мысль при виде взмыленной спины бегущего впереди него Щуки.
Стартовав мощным спуртом, они точно успели пробежать пятидесятиметровую дистанцию, прежде чем услышали за спиной далекий окрик: «Стоять! Стрелять буду!»
Это кричал первый опер, участник сегодняшней исторической «стрелки». Он уже вынул пистолет, стоял на изготовке для стрельбы и, наверное, выполнил бы свое грозное обещание, если бы вдруг не осел на землю, а после не завалился бы на бок, уткнувшись виском в мелкие колкие камушки гравия.
Второй оперативник, мгновенно оценив ситуацию, а именно появление нового непредвиденного фактора в виде снайперского огня, лежал, намертво вжавшись, на дне сточной канавки, проходившей вдоль беговой дорожки.
Сидевший на вышке снайпер тоже был несколько растерян и в этот момент подумал: «Не знаю, этого или второго надо было. Ну, один есть, за одного заплатили – одного получите и распишитесь. Палиться вторым выстрелом причины не вижу. Пойду я, пожалуй».
Таким образом, к этому роковому моменту желание валить из этого места было у всех участников событий, кроме, разве что, игроков на поле.
Когда допускаешь роковую ошибку, будь готов к последствиям. А они таковы, что выходят из-под контроля. Вообще, можно с натяжкой говорить о том, что находится под нашим контролем – на все воля божья. Но если ты подготовлен, если просчитал, проанализировал заранее все возможные варианты развития событий – ну, хорошо, пусть не все, потому что всегда есть еще пара вариантов, хотя бы основные, наиболее вероятные, – это уже кое-что, как говорится, это уже повод для оптимизма. И повод называться гордым словом – «профессионал». Только дети думают, что профессионал – это Бельмондо, потому что умеет красиво умирать под грустную музыку. На самом деле, профессионал в нашей работе – это тот, кто умеет все делать тихо, умно и оставаться в живых, быстро свалив без всякой музыки.
Когда Скала и Щука начали убегать и когда застрелили оперативника, я представляю, что должен был чувствовать Вершинин. Что это за чувство? Ужас? Навряд ли, он притупляется от нашей работы. За много лет успеваешь столько увидеть ужасного, что ужаса уже не испытываешь. Страх? Ведь за все это придется ответить тебе, организатору операции, закончившейся разгромом оперативной группы, ее истреблением. Нет, в такие секунды даже не успеваешь об этом подумать.
В такие секунды есть только одно чувство.
Увы, в таких переделках, когда все перестает идти по плану, я тоже бывал. И не просто перестает идти по плану – начинает идти по плану, который выстроил не ты. Это хуже всего. Значит, ты не просто проиграл, а проиграл кому-то, тебя переиграли, кто-то знал, что будешь делать ты, и сделал ход первым, значит, кто-то умнее и быстрее тебя. Значит, ты – худший. Я это кошмарное ощущение помню хорошо.