Кладбище Кроссбоунз - стр. 23
Он встал и выпрямился. Наверное, решил, что со мной говорить бесполезно.
– В будущем закрывайте дверь на оба замка.
С этими словами Альварес вышел. Какое-то время до меня доносилась его тяжелая поступь по коридору.
– О господи! – прошептала я. – Он разговаривал со мной, как с пятилетним ребенком.
– По крайней мере, он говорил с тобой, – сказала Лола. Ее глаза заволокло туманной дымкой, и они как бы утратили фокус. – И почему такие шикарные мужики всегда оказываются женатыми?
– Ты находишь его красивым?
– О боже, да! Ты еще спрашиваешь! Ты видела его обручальное кольцо? Оно толщиной в полдюйма[19].
На следующее утро я провела в душе дольше обычного, тщательно смывая воспоминания и следы ночных событий. Вчерашняя встреча с Моррисом Клеем не нанесла мне смертельных ран, разве что продолжал болеть правый глаз. Увы, когда я посмотрелась в зеркало, выяснилось, что внешне все обстоит гораздо хуже. Скула опухла, вся в синяках, но, слава богу, зрение в норме. Лопнувшая губа уже понемногу начала заживать. Я наложила тонкий слой тонального крема, надела черную шерстяную юбку и белую шелковую блузку.
Лола, в ярко-синем спортивном костюме, сидела на кухне и пила кофе. При моем появлении она вытаращила глаза.
– Только не говори, что собралась на работу.
– Конечно, собралась.
– Элис, вчера ночью на тебя напал сумасшедший. Он стукнул тебя по голове, и ты потеряла сознание. Отлежись дома, поешь шоколаду, отдохни, как нормальный человек.
– Не могу. Я с ума сойду от безделья.
– Боже праведный! – воскликнула Лола и театрально вскинула руки. – Ты не человек, ты бездушный робот! У тебя никаких человеческих чувств!
– Наконец-то ты меня раскусила. Кстати, а ты сегодня куда намылилась?
– На урок танцев. Попытаюсь вернуть былую форму.
Она пристально посмотрела на свои длинные, растущие едва ли не из ушей ноги, словно за ночь они могли стать короче.
К счастью, коллеги вежливо проигнорировали следы вчерашней встречи с Клеем. Психологи этим всегда славились. Специфика нашей профессии такова, что мы отвыкаем задавать прямые вопросы или говорить то, что думаем.
Мой начальник Хари вывел меня в коридор. Мы дружим вот уже несколько лет, и я ни разу не видела его неопрятным: неизменно в дорогом костюме, с ухоженной бородой и в шафранового цвета тюрбане. Хари все утро ходил вокруг да около, пытаясь найти подходящий момент для серьезного разговора. Это его специальность – тонкая психологическая консультация без острых углов, чтобы никого не оскорбить, не расстроить и не ошарашить.
– Давай спроси меня, откуда этот синяк, Хари. Я же вижу, что ты сгораешь от любопытства.
Шеф одарил меня своей обычной умиротворенной улыбкой.
– Судя по твоим словам, это ты сгораешь от нетерпения мне все рассказать.
– Реверсивная психология, Хари. Моя любимая методика.
Карие глаза шефа задумчиво изучали мое лицо, и стало понятно, почему моя подруга Теджо вышла за него замуж. Будь на дворе шестидесятые, он бы точно отрастил бороду и стал гуру. Звезды поп-музыки платили бы ему сумасшедшие деньги, лишь бы только сидеть, скрестив ноги, рядом с ним, внимая крупицам его мудрости.
– Я не собираюсь спрашивать тебя, Элис, про синяки, но я убежден, что ты слишком много работаешь, и это не может не вызывать беспокойства. Ты мой звездный игрок. Прошу, не загоняй себя.