Кисть ее руки. Книга 2 - стр. 21
– Понимаю, наверное, это из-за простуды…
– Это стрептококковая инфекция, – сказала девочка.
– Вот как, стрептококк, – сказал я.
Мне показалось, что после этого она задремала. Как и в случае с Сатоми, я всегда видел ее только веселой, поэтому для меня было немного неожиданно увидеть ее такой молчаливой и печальной. Видимо, она не могла заснуть, и иногда ее лицо искажалось гримасой. Конечно, ей было плохо. Но в присутствии постороннего она изо всех сил старалась держаться. Наверное, она решила, что нельзя жаловаться, пока мама не вернется домой.
– Вдруг бабах! И камень лопнул, – внезапно сказала она, чем очень удивила меня.
– Что, что ты сказала? Бабах, говоришь? Когда это?
– Знаешь, вчера.
– Вчера вечером?
– Ага.
Девочка кивнула, но я вспомнил, как ее мать говорила мне в столовой, что все, что произошло в прошлом, было для нее «вчера», случилось ли это давно или только что. Однако ее слова о том, что камень внезапно лопнул, меня обеспокоили. Их нельзя было игнорировать.
– А где ты слышала бабах?
– В храме.
– В храме, там где кладбище?
– Да.
– И что мама тогда сделала?
– Закричала и побежала изо всех сил.
– Что ты говоришь? Может быть, в вас стреляли из ружья?
– Не знаю.
Я не мог найти слов.
– Подожди, это серьезно, нужно что-то делать. Такое бывало раньше?
– Нет, только вчера.
– Юки, а мама не сказала, что в нее стреляли?
Тут Юки улыбнулась своей обычной улыбкой.
– Я не знаю, – сказала она.
Какой ужас, подумал я. Если я не ошибаюсь, получается, что в мать с ребенком стреляли на кладбище Хосэндзи? И после этого Митико снова пошла в то же место? Что за глупость! Она невероятный человек. Я не мог усидеть на месте и, еще не зная, что делать, вскочил на ноги.
– Дядя Исиока, пожалуйста, спасите маму, – сказала девочка.
– Спасти? От чего?
– Мама иногда плачет, она говорит, что ей страшно, страшно. Я не хочу, чтоб так было.
Последние слова она произнесла с серьезным выражением на лице. Я не мог не встать. Не верилось, что девочке всего четыре года.
– Юки, я переживаю за маму. Я сейчас позову господина Футагояму. Не могла бы ты немного побыть с ним?
– Хорошо, – она медленно кивнула.
Она, кажется, прекрасно понимала жизнь. Я поспешил в коридор и побежал к «Ункаку-но-ма». Картина с изображением Муцуо все еще висела на стене рядом. Однако у меня не было времени ее разглядывать. И я не мог позволить себе бояться.
– Господин Футагояма, господин Футагояма! – громко позвал я.
Было не важно, кто выйдет – отец или сын.
– Да, – сказал непринужденный голос, принадлежавший, кажется, сыну.
Потом я услышал звук открывающейся раздвижной двери, и выглянул Кадзусигэ в пижаме.
– Извините, не могли бы вы минутку присмотреть за Юки? Кажется, ее мать ушла в храм Хосэндзи, и я за нее волнуюсь.
– В Хосэндзи? Сейчас?
– Да, она дала обет сто раз помолиться в храме. В любом случае накиньте что-нибудь и приходите. Поговорим потом.
– Ладно.
Я затащил Кадзусигэ Футагояму, который успел надеть свитер, в «Мукадэаси-но-ма» и слово в слово передал поручения относительно дочки, которые дала мне Митико. Он выглядел таким же встревоженным, как и я.
– Не знаю, получится ли у меня…
– Все в порядке, я скоро вернусь.
Я потрепал Юки по голове и вышел в коридор. Было бы хорошо иметь с собой какое-нибудь оружие, но, к сожалению, ничего подходящего не было. Если то, что говорит Юки, правда, то в Митико и ее дочку стреляли. Мне был очень нужен бронежилет, но его не было. У меня нет другого выбора, кроме как положиться на удачу. Не нужно сдерживаться, просто рискни своей жизнью. Я горько улыбнулся, вспомнив эти слова Митараи. Потом я вышел в коридор. И пошел вниз.