Кирие Элейсон. Книга 7. Посмертно влюбленные. - стр. 54

Опять же ясно, что проигравшие поспешат найти виновника своих неудач. Кто же признается в собственной глупости? Нет, что вы, такого не случится, и козлом отпущения, по всей видимости, станет именно он, сенатор Кресченций, и стало быть, папа получит железный повод забыть про свое обещание наделить Кресченция титулом принцепса. Ну да Бог с ним, с этим титулом, тут как бы сенаторской тоги после этой кампании не лишиться!

За тканями шатра уже потихоньку начала умолкать лагерная жизнь. В течение вечера никто более не заходил к пленнику, а сам он тоже не досаждал ничем своим стражникам. Кресченций уже было приготовился к тому, что проведет в этом шатре всю ночь, как вдруг за стенкой раздался топот копыт, возникло оживление, и в течение нескольких минут до его слуха доносилось жужжание нескольких мужских голосов. После этого в шатер вбежал африканец-паж, который принес с собой несколько свечей и расставил их вдоль стен. Затем откинулся полог шатра, и перед связанным сенатором предстал папа Иоанн Двенадцатый.

– Ваше Святейшество! – проговорил изумленный Кресченций.

– Я пожелал бы вам доброго вечера, мессер Кресченций, но вечер для вас отнюдь не добрый.

– Вы уже поняли, что Гизульф Салернский и Иоанн Неаполитанский предали нас?

– Да, нигде слово не бывает столько коротко, как в устах лангобардских князей.

– Их войско теперь по численности превосходит наше.

– Да, но мечи обнажаются лишь после того, как исчерпываются все возможные для примирения слова.

– Вам уже выставили условия за меня?

– Да, и мы теперь будем вынуждены отступить. Это нелегко будет объяснить Теобальду Сполетскому, но наша военная кампания закончилась в Террачине.

– Ваше Святейшество, – глаза Кресченция даже тронула влага при виде столь великой мудрости, проявленной молодым понтификом, – не жалейте ни о чем, ваше решение есть высшая мудрость! Мне очень совестно, что я заставил вас в столь поздний час пускаться в опасную дорогу сюда, мне крайне совестно, что во многом из-за моей неосмотрительности вам придется отказаться от своих планов, мне невыразимо совестно, что злые языки после этого похода могут бросить тень на ваше светлое имя.

– Да, вы доставили мне много хлопот, мессер Кресченций, – холодно произнес папа.

– Чем я могу заслужить ваше прощение?

– О прощении здесь речи не идет, – внезапно ухмыльнулся Иоанн. – Ради вас я ухлопал тьму денег на организацию этого проклятого похода, на переговоры с нужными болванами типа герцога Тео, на интриги с этими южными князьями, каждый из которых выдвигал свои условия. Сегодняшний мой визит к вам – это уже сущая мелочь, заключительный акт представления уличных жонглеров.

Глаза Кресченция от изумления чуть не вылезли из орбит.

– То есть? Мой слух не обманывает меня? Не хотите ли вы сказать, Ваше Святейшество, что все это, весь этот поход на Капую и Беневент был задуман только с одной целью… уничтожить меня?

– Видите, как высоко я ценю вас, мессер сенатор. И что значит для меня Рим и власть над ним.

– Поразительно, невероятно! Зачем?

– Римом не могут управлять несколько. Римом должен управлять один, но вы, кажется, считали иначе. Всю жизнь считали иначе.

Продолжительное время Кресченций не мог прийти в себя от удивления. Он только качал головой и бормотал себе под нос: «Немыслимо, совершенно немыслимо!»