Кинжал и монета. Книга 2. Королевская кровь - стр. 18

– Теперь надо уволить половину караульных, – заявила она. – Любых, кого хотите. Решайте сами.

Маркус усмехнулся было, но увидел, что Пыкк даже не улыбается. Ярдем кашлянул. Пыкк почесала локоть, не спуская с Маркуса взгляда исподлобья.

– Нельзя, – ответил он. – Нам нужны все, кто есть.

– Ладно. Тогда наполовину срежьте им жалованье. Мне все равно. Скоро отправлять отчет в главную дирекцию, надо снизить расходы. Если будет меньше промахов вроде этого, – Пыкк кивнула на клинок Канина Майса, – осенью часть людей наймем обратно.

– Видите ли, стражникам до осени надо на что-то жить. Когда я соберусь нанять их обратно, они уже будут работать на других. Я командовал отрядом, я знаю. Дешевле платить нескольким лишним, чем остаться без необходимых.

– Банком вы не командовали, – отрезала Пыкк. – К вечеру жду список тех, кого надо уволить. Сами справитесь или нужна помощь?

Маркус качнулся вперед, не снимая руки с навершия меча. Кипящая смесь голода, усталости и гнева искала выхода, снимала с него всякую ответственность. Однако чувствам, особенно приятным, он привык не доверять. Капитан взглянул на Ярдема – тот стоял с совершенно невозмутимым лицом, будто Пыкк спросила, не начался ли дождь.

– Сам справлюсь.

– Так приступайте же.

Капитан кивнул, повернулся и вышел на улицу. На востоке утреннее солнце пылало над крышами домов. Дождевые тучи разбрелись, как поверженная армия, от каменных мостовых поднимался пар. Маркус расправил плечи и повел шеей – и лишь потом осознал, что обычно делает так перед битвой.

Он глубоко вздохнул:

– Эта баба явно пытается вывести меня из себя.

– И насколько успешно, сэр?

– Отлично справляется. Значит так. День, когда ты сбросишь меня в ров и примешь отряд?..

– По-прежнему не сегодня. Завтрак и сон, сэр? Или на голодный желудок и без сна?

Маркус, не ответив, зашагал на запад. Стайка городских собак увязалась было за ним, но вскоре свернула прочь с улицы, отвлекшись на запах неведомой людям добычи. Порте-Олива уже проснулась. Торговцы спешили на рынок, гвардейцы ее величества обходили город утренним дозором. Мальчишка-тимзин с черным деревянным коромыслом, на котором болтались два огромных ведра мочи, тащился от проулков при харчевне до прачечного двора, где жидкость использовали для отбеливания и не скупились на плату. Капитан, пропуская парня, отступил в сторону.

Дойдя до домика с красной дверью, Маркус остановился. Девушка из первокровных, с кожей едва светлее тимзинских чешуек, продавала здесь ароматное куриное мясо в ячменном тесте, завернутое в широкие листья. Капитан прислонился к стене, Ярдем устроился рядом. Когда с едой было покончено, Маркус, облизнув пальцы, заговорил:

– Эта война Китрин с главной дирекцией банка, насчет которой ты так беспокоишься?..

– Да, сэр?

– Кажется, она уже началась. И первый удар нанесла не Китрин.

– Я и сам к этому выводу склонялся, сэр. – Мгновение помолчав, Ярдем добавил: – Вы по-прежнему хотите поговорить с магистрой?

– Да.

– О том, что нужно набраться терпения и спокойно ждать, пока ситуация разрешится сама собой?

– Нет.

«Природа истории как таковой представляет для нас помеху. Чтобы познать с уверенностью думы, или намерения, или злоумышления последнего дракона-императора, потребовалось бы не только понимание драконьего ума, утраченное человечеством (если таковое понимание было когда-либо доступно), но и уразумение своеобычной формы безумия, охватившего Морада в последние неистовые дни его царствования. Мы осведомлены о некоторых обстоятельствах: собратья Морада по кладке оспаривали его возведение на трон, битва между ними длилась три человеческих поколения, конец их эпохи стал началом человеческих эпох. Однако все это лишь неопределенные утверждения. Случайные факты.