Киномания - стр. 85
– А можно нам… посмотреть эти фильмы? – спросил я.
Клер явно уже поднимала этот вопрос.
– Мистеру Липски эта мысль не нравится.
– Вот именно! – выпалил Липски, снова напуская на лицо выражение крутого парня. – Это мои картины. И больше ничьи. Никто их у меня не возьмет. Они Макса в грязь втоптали. И меня тоже. Бандиты проклятые!
– Это был бы закрытый показ, – сказала Клер. – Только для нас двоих.
– Вот как? А потом вы захотите их показать в своем клоповнике. Одну подлянку за другой – так они всегда и поступали с Максом. Так что перебьются. Никто не увидит этих картин, кроме меня.
– Но зачем хранить фильмы, если их никто не видит? – спросил я.
На лице старика появилось загадочное выражение.
– Есть причины, – фыркнул он. – У меня есть свои причины. Я могу делать с этими фильмами все, что захочу. Они принадлежат мне.
– Но какой от этого будет вред? – гнул свое я. – Мы с Клер очень хотели бы их посмотреть.
– Этот номер не пройдет. – Липски был непреклонен. – После того, как Голливуд обошелся со мной, я никому ничего не должен, ясно? – Для него это явно был вопрос уязвленной гордыни.
Почувствовав ласкающие прикосновения к своей коленке под столом, я взглянул на крупную женщину напротив меня. Поначалу мне показалось, что это было случайное касание. Я ошибся. Она прижимала свою затиснутую в чулок ногу к моей лодыжке. Ошеломленный, я решил воспользоваться этим шансом и воззвать к ней.
– Мы будем очень почтительны, – сказал я. – Нас на самом деле интересуют работы Касла.
Женщина начала мне улыбаться. Улыбка не сходила с ее лица – она расширялась, превращаясь в какое-то подобие ухмылки. А ухмылка стала такой откровенно плотоядной, что я почувствовал, как краснею. Она скинула туфель, и я чувствовал, как ее пронырливая стопа поднимается все выше по моей ноге, посылая недвусмысленные сигналы моей икре. Она игриво мне подмигнула и чуть придавила своим мощным плечом сидящего рядом с ней малютку.
– Да не жмоться ты, Зиппи, – пропела она голосом Ширли Темпл. – Дай им посмотреть эту древность. – Мне же она сказала: – У нас есть своя просмотровая и все остальное. Приходите к нам, посмотрите. А то у нас никто не бывает. – Она надула губы. – Я страда-а-аю от одиночества.
– Ну уж нет, – не сдавался Липски.
Женщина надавила на него еще сильнее – маленькая иссохшая фигурка почти исчезла за ее пышными формами.
– Ты хочешь, чтобы тебя сегодня ночью пощекотали или нет? – спросила она. – Ну так да или нет, мой мальчик?
– А это-то здесь при чем? – застонал Липски – он чуть не задыхался под ее массой.
Она кивнула через стол в мою сторону, и выражение ее лица из сладострастного стало хищническим. Она насмешливо прошептала:
– Он такой милашка. Я хочу, чтобы он пришел и посмотрел картинки.
У Клер родилась другая идея.
– А как насчет «Иуды»? – спросила она. – Разве вам не хочется посмотреть лучший фильм Касла?
– Что это вы такое говорите? – спросил Липски с внезапно проснувшимся интересом. – Что она сказала?
– Я говорю об «Иуде Йедермане», – ответила Клер. – У нас есть этот фильм. Хотите его посмотреть, не спускаясь в наш клоповник, как вы его называете? Мы могли бы показать его вам лично. Это лучший фильм Касла.
– Тю-ю-ю! – Липски отказывался ей верить. – Откуда это вы знаете? Иуда Йе-мер… Йе-бер… никогда не слышал о таком фильме у Макса. Вы выдумываете.