Кино и прочее - стр. 3
Сквозь толпу дружинников и охочих до ратной брани людей пробирался Добрыня Золотой пояс.
– Дай, друже, и мне глянуть на сих богатырей!– разнесся над двором голос ростовского удальца Алеши Поповича.
Саженного роста, огромный как дуб он выделялся даже среди рослых дружинников рязанского князя.
– Здрав буде, защитник земли русской!– Коловратовичи земно поклонились ростовскому богатырю.
А Алеша Попович обнял за плечи одного, другого и произнес вполголоса:
– Везу тебе, Булат Коловратович, слово приветное от батюшки. Как в былинные времена прадеды наши игоревы да олеговы ратники бились под хоругвями Господа Вседержителя, так и наш черед встать под один значок… Не успели мы до отъезда рязанской дружины. Но бог даст, нагоним и пронские, и рязанские, и муромские полки. Видит бог, не посрамим земли русской!
К ним подошел высокий статный юноша в простом шеломе, темной кольчуге и накидке дружинника ростовского князя.
– А вот и наперсник6 мой – княжич Василий Константинович,– с улыбкой произнес Алеша Попович.– Нет ли охоты у тебя, Евпатий Коловратович, померяться с ним силушкой?
– Мне с князем делить нечего,– отозвался тот.
– Добрый ответ,– кивнул Попович.– Но я бы княжича испытал в бою с равным. Что скажешь, Булат Коловратович?
– А я согласен,– неожиданно кивнул Евпатий, уже примеряясь к наперснику Поповича.
– Пусть бьются на палках,– Данила Михайлович посмотрел на сына с одобрением.– И силушку покажут. И мы потешимся.
Он помог ему снять латы. Василий Константинович тоже снял доспехи, его светлые волосы рассыпались по плечам.
– Бейтесь честно!– напутствовал их Попович.
А Добрыня Золотой пояс погрозил пальцем ростовскому княжичу:
– Берегись, Василий! Этот соколик уже оперился…
Первый удар ростовский княжич отбил с улыбкой. Палки хлестко щелкнули, словно дерево высекло искру, и противники разошлись в стороны, теперь уже прицениваясь друг к другу с осторожностью. Что тот, что другой поводил вокруг крепким шестом не длиннее древка копья. И сшиблись в лихой, скоротечной схватке.
Собравшиеся загудели как пчелы в улье. Несмотря на молодость, бойцы дрались умело и беспощадно. Редкий среди опытных воинов смог бы устоять против них.
После первой схватки зрители притихли.
На крыльцо княжеского терема вышел с отроками – сыновьями князя рязанский воевода Вадим Данилович Кофа. Пока князя в городе не было, он вершил в нем по праву и суд и расправу. А во время вражеского набега брал власть над вольным городом в свои руки, тут уже и вече указом не было.
Он с улыбкой смотрел на удаль молодецкую. Воеводу радовало, что вслед рязанскому полку идет отряд витязей из северных русских земель. Воинская удача призрачна, о хитрости и удаче мунгалов рассказывали всякое. С рязанским полком ушли два брата воеводы. И Вадим Данилович гадал: свидятся ли они вновь? Боярину тревожно было за братьев. В бой они бросались безрассудно, не ведая страха. А северные витязи могучие и непобедимые казались той подмогой, что в любой миг выручит русские полки в Диком поле. И радовало воеводу, что дочка его Настенька слюбилась с добрым молодцом – Евпатием из рода Коловратовичей. Лучшего мужа ей даже опытные свахи не смогли бы сыскать.
Тем временем схватка Евпатия с ростовским княжичем разгорелась пуще прежнего. Юноши вертелись волчками, подпрыгивали в воздух и наносили стремительные удары. Временами они казались хищными птицами, затеявшими брань в ясном небе.