Киевская Русь. Волк - стр. 3
– Слушаюсь, – тихо сказал Ярослав, чуть голову склонив и глядя на удаляющегося князя. И на душе хорошо стало.
Все у него складно получилось. Вот и дружинником стал самого князя Киевского. Все как хотел, так и сбылось.
Князь, соскочив по-молодецки с лошади подле терема посадского и кинув вожжи конюху, тут же устремился внутрь терема, перепрыгивая ступеньки. Доволен был. Хороших молодцев в дружину возьмет себе.
– Князь, князюшка! – закричал ему вслед запыхавшийся воевода. – Погоди, пресветлый.
Святослав остановился во внимании.
– Не бери ты этого молодца себе в дружину, бед с ним не оберешься.
Князь пристально всмотрелся в очи воеводы, да так, как только он умел, сурово и властно.
– А чего ж мне его не брать? Он себя хорошим воином показал. Я его надумал десятником сделать. Хоть и мал для того, да пусть проявится поначалу и старается в полную силушку, а там и посмотрим. Так отчего ж не брать?
– Да подлый он, ни чести, ни страха не знает, богов не боится!
Святослав задумался.
– Чего-то ты, воевода, недоговариваешь. Аль на молодца зуб точишь?
– Что ты, что ты, князюшка! Нет зубов, у нас, воинов, нельзя так. Если воин хорош, то ему все прощается.
– И я о том же. А коли говорить не хочешь, чего ты на него так взъелся, на том и покончим, – и Святослав в терем удалился, оставив на крыльце в поклоне согнувшегося воеводу.
Когда Святослав посадника нашел за делами мирскими, прямо в лоб и спросил:
– Чего это воевода на Ярослава, сына кузнеца, взъелся?
Посадник как сидел, так и онемел.
– А откуда, князюшка, тебе это известно стало?
– На то я и князь, чтобы все знать, – Святослав, задумавшись немного, продолжил: – Воевода сам себя выдал, вот и узнал. Так что же у них там приключилось?
– Ох, князь, непростая это история, – промолвил тихо посадник. – Да только что я скажу, пусть между нами и останется, а то ты уедешь с дружиной своей, а я тут с воеводой один на один останусь, и туго мне будет.
– Не боись, тайну твою не выдам.
– Да не моя тайна-то, а воеводы.
Святослав сел на стул резной и принял позу сосредоточенную, давая понять, чтобы посадник продолжал.
Тот быстро оглянулся по сторонам, убедился, что никого в горнице нет, да дверку прикрыл.
– Ну тогда слушай, князь, – вздохнул посадник. – Ярослав, сын кузнеца новгородского, кой среди местных очень уважаем, дочку воеводы опорочил, та девкой еще была.
Святослав нахмурился.
– Продолжай, – велел посаднику.
– Воевода расправиться с сыном кузнеца хотел, голову отрубить, да кузнец заступился: мол, дочка твоя сама окошко в почивальню Ярославу открывала. С нее и спрос. Но воевода все равно не унимался. Ведь дочка его не чета сыну кузнеца! Уже было поймали Ярослава, когда тот из Новгорода сбежать пытался, да слух пришел, что сам великий князь к нам едет дружину пополнять, славных молодцев набирать. И кузнец снова за сына заступился, мол, приедет князь, а лучшего молодца и нету, порешил его воевода. Кузнец так и сказал: мол, князю все расскажу, как ты лучшего новгородского воя сгубил прямо перед приездом пресветлого.
Посадник снова вздохнул, а князь продолжал внимательно слушать.
– Вот так Ярослав и спасся и к тебе в дружину попал, теперь-то воевода его точно не тронет, побоится.
– Да, неславное дело тут, неславное, даже крамольное, – огорчился князь.