КГБ против СССР. 17 мгновений измены - стр. 6

Масштабы государства и негосударственных структур разные. Вчерашним примером может служить, например, послевоенная система безопасности СССР. Правы ли мы в том, что считаем сверхважной именно структуру системы безопасности, или, может быть, приоритетом обладают персоналии? Косвенно о важности структурно-функционального подхода можно судить по тому хотя бы, что О. Гордиевский в одном из своих интервью признал, что первое, чем начали интересоваться англичане и американцы после его бегства на Запад, это были работа оперсостава, принципы набора в «органы» и их структура. Тоже сообщают и о перебежчике/возвращенце (в истории КГБ было и такое) Юрченко, как только он: «…перешел на сторону американцев, он смог поделиться с ними опытом в областях, интересовавших ЦРУ и ФБР более всего. Одна из таких областей касалась организационной структуры и процедур, принятых в первом отделе, а также в управлении К» (60. С. 506). Понятно, что свежего информатора «потрошат» на предмет сведений обо всем, но почему все пишут в первую голову о структуре? Предположить можно только одно: привязка к ней дает возможность не упустить что-то важное: «…перебежчик сообщит детали ее организационного построения, расскажет об устоявшемся стиле работы, методах обучения персонала, о стратегии и тактике, проинформирует об отношениях, сложившихся между спецслужбами и правительством» (1.9. С. 328). Именно в этих постулатах и кроется тот момент, о котором говорят, что количество переходит в качество. И само описание структуры уже дает многое: полноту информации прежде всего по всей системе (ни один человек не забыт – ибо все куда-то да входят), иерархию, функции, информационные потоки, она очень достоверно отображает кадровые, интеллектуальные и материально-технические возможности той или иной системы. А если это касается спецслужб, то еще и ее оперативно-поисковые, оперативно-боевые, оперативно-технические и… проч. способности.

Тут надо сказать и о том, что это только говорится «Лубянка» или, по-старому, «площадь Дзержинского», но подразумевается под этим не то здание, что украшает ее, а гораздо большее: множество разного рода учреждений и заведений по одной только Москве и области, сотня больших и малых лубянок по всей стране, десятки зарубежных резидентур по всему миру и еще много чего. Ценность ее элементов разная, на первом месте стоят те, кто невидим. Всегда это будут агентурные позиции нелегальной разведки. Добавьте к ним еще миллионы добровольных помощников, которые всегда готовы к звонку «куда надо». И все они повязаны в одну большую сеть, центр которой – служебный кабинет Председателя КГБ.

Но, говоря об этом, очень важно опираться все же на четкие критерии, а не увлекаться формальными подходами. Например, в литературе часто упоминают то, что КГБ при Совете Министров СССР 5 июля 1978 г. потерял приставку «при». И тем самым-де стал еще выше в иерархии и обрел большую самостоятельность. Но надо же знать, что это касалось не только его одного, а согласно принятому Верховным Советом СССР Закону «О Совете Министров СССР», всех госкомитетов.

Все разведки мира органически заинтересованы в том, чтобы их агентура была выдвинута на самые ключевые должности в органах власти противника. Когда некоторые из руководства КГБ превратились во врага собственного народа, они стали продвигать своих людей на исключительно благоприятные агентурные позиции внутри советской системы. Внедрение осуществлялось и ранее, в 1930-е годы, когда НКВД был заинтересован в информаторах в богемных и полусветских столичных кругах, но при этом наркомвнутридельцы не смели самостоятельно вести те или иные разработки – все акции согласовывались с высшим руководством. А теперь неконтролируемая (И.В. Сталина-то на них уже не было!) Лубянка стала вести самостоятельную политику.