Кексбург 2049 - стр. 2
Алина очень любила Кексбург. Здесь девушка чувствовала себя как дома – как будто всегда жила на границе эпох. Её характер представлял собой коктейль из ярких, противоречивых и непредсказуемых качеств, от которых у окружающих разбегались глаза, как у кота, впервые увидевшего танцующую лазерную указку.
Азартная и неудержимая, Алина, если бралась за дело, носилась по городу, как пылающая, сверкающая ракета, оставляя за собой огненный шлейф хаоса, искр и недоумённых взглядов.
Непунктуальность девушки уживалась с безупречной, кристально чистой ответственностью так же гармонично, как если бы кот и собака делили одну миску с мороженым – и никто при этом не жаловался.
Её решимость была крепкой, как старинный железный мост через бухту Кексбурга – массивный, надёжный, выдерживающий любые ветра. А её лёгкая, искрящаяся безуминка превращала серые будни в яркие, разноцветные, почти карнавальные приключения.
С ней скучно не было никогда.
Утро 2049
Алина ненавидела ранние подъёмы, ворчала, как злобный, недовольный гоблин, и могла проводить утро, сладко переворачиваясь с боку на бок в мягкой, уютной кровати, мечтая о новых приключениях. И в этих мечтах обязательно были море – глубокое и сверкающее, лесные грибы – ароматные и загадочные, и её три пушистых спутника – верные, шумные и бесконечно любимые.
Вот и сегодня… её парящая на магнитных подставках кровать слегка покачивалась, мягко подталкивая хозяйку: «Ну-ну, лежебока, вставай!»
Подушки, напичканные хитрыми датчиками настроения, вибрировали и шептали бархатными голосами:
– Проснись, проснись… свежесваренный ароматный кофе уже ждёт тебя… и манго, золотистое и сочное, тоже…
Алина сладко зевнула и попыталась укрыться с головой, но потолок мигнул и сменил цвет с нежного персикового на дерзко-изумрудный, а стены развернули перед ней живописную панораму пляжа Кексбурга: золотой песок, синее море и весёлые голографические чайки.
Кровать вздрогнула чуть сильнее и насмешливо заявила:
– Вставай быстрее, иначе мы тебя прямо в это море уроним!
Алина фыркнула и улыбнулась.
Она жила в обычной квартире, но с необычным арсеналом техники. Главной гордостью Алины был странный, но незаменимый прибор – «Бубнилка», умевшая переводить собачий лай на человеческий язык. Очень полезная вещь, но и крайне опасная: если забыть выключить её на ночь, квартира мгновенно превращалась в круглосуточное ток-шоу «Пёс говорит».
Поэтому на ночь Алина выключала «Бубнилку».
Джимми ещё сладко посапывал на своём сверкающем диско-матрасе с неоновой подсветкой и встроенными динамиками, из которых доносились нежные мотивы старинной индийской музыки.
А вот Боня уже проснулась и с деловитым видом выбралась из своей просторной капсулы-лежанки. Зевнув так широко, что казалось – в её пасти может поместиться половина холодильника, собака требовательно залаяла.
– Что? – спросила Алина, – Ладно, ты победила… включаю «Бубнилку»…
Нащупав кнопку чудо-прибора, она нехотя активировала его, и комната мгновенно наполнилась радостным гулом голосов.
– Доброе утро! – бодро объявила «Бубнилка» металлическим голосом диктора. – В эфире радиостанция «Собака FM». Приём, приём!
– Хозяйка, – раздался величественный бас Бони, – гулять же пора!
И тут Джимми, мгновенно проснувшись, запрыгнул на хозяйскую кровать и закружился по одеялу в бешеном, радостном ритме. Его хвост вилял с такой страстью и фанатизмом, что можно было поклясться – вот-вот зазвучит легендарное «Джимми, Джимми, ача-ача!» в живом исполнении.