Казаки долго не живут - стр. 41

И хотя в последнее время было как будто спокойнее, все же Палий понимал, что это ненадолго. А потому, вернувшись из Киева, стал укреплять город, для чего приказал рубить лес и возить бревна. Он сам руководил рубкой, ходил по лесу с топором, собственноручно делая отметки на деревьях.

Дружелюбные отношения Палия к гетману Мазепе стали охлаждаться. Уже в 1694-ом году между ними пробежала, как говорится, какая-то черная кошка. Мазепа в своих донесениях в приказ замечал, что Палий становится уже не тем, каким был до сих пор, что он уже начинает сходиться с поляками, а от него, гетмана, о том таится. Его собственные полчане говорят о нем, что Палий на две стороны службу показывает – и полякам, и православному царю, притом беспрестанно пьет. Но наружно Мазепа продолжал оказывать дружелюбное внимание к правобережному полковнику, и Палий приезжал к гетману в гости на свадьбу его племянника Обидовского. Возрастающая слава Палия, усиливая любовь к нему народа не только на правой, но и на левой стороне, возбуждала в гетмане тайную досаду и зависть. Все малороссияне видели в Палие истинного казака, богатыря, а насчет Мазепы никак не могло уничтожиться предубеждение, что как он ни прикидывается русским, а все-таки на самом деле он «лях» и пропитан насквозь ляхским духом. В таких отношениях находился глава правобережного казачества с малороссийским гетманом, когда шляхетство показывало более и более свирепое раздражение против Палия и всего казачества.

Однажды в лагерь лесорубов прискакал всадник. Еще издали Палий узнал в нем сотника пограничного отряда Цвиля.

– Что там случилось? – крикнул Палий.

Сотник взволнованно доложил:

– Плохие вести, батько. Сторожевой казак с Ивановой могилы подал знаки. Идет на Фастов большое войско. Казака того я не стал ждать, а кинулся прямо сюда. Надо быстрее в город.

– Враг пеший или конный? – перебил его Палий.

– Кто его знает?

– Так зачем же ты людей пугаешь, если ничего не знаешь толком? А хотя бы и в самом деле паны с войском опять двинулись, так разве это нам впервой? Дайте мне коня, сами тоже двигайтесь потихоньку, – приказал лесорубам Палий.

В городе гулко бил колокол. По дороге Палий обогнал людей, торопившихся в Фастов. Они гнали табуны скота, везли домашний скарб на возах, женщины несли детей на руках. Многие люди были вооружены. Это окрестные крестьяне шли под защиту фастовских стен. На площади, где всегда происходили сходки, толпился народ. Палию пришлось сойти с коня и сквозь толпу пробраться к центру площади. Семен вскочил на сбитый из досок и положенный на бочки небольшой помост, где уже стоял Корней Казацкий, помощник и товарищ Палия. Он размахивал руками, пытаясь успокоить людей.

– Поляки или татары? – спросил его Палий.

– Гетман Яблоновский ведет жолнеров на Фастов.

– Рано паны начали, – сказал Палий. – Я ж их как будто еще не очень тревожил. Ну, выгнал какой-то десяток самых лютых из поместий. А много их идет на нас?

– То неведомо, сторожевики их вблизи не видели.

– Казаки! – поднял Палий руку. Толпа постепенно затихла. – Панове казаки, разве нам впервые оставлять соху и браться за саблю? Не пустим ляхов в Фастов – и все тут!

– Не пустим! – сотрясли воздух сотни голосов.

– А коли так, то идите по своим сотням и готовьтесь к бою! Стены еще раз осмотрите, пороху чтоб хватило у всех. Каждая сотня свое место на стене знает, и что делать – тоже. Всем сотникам сейчас собраться у меня на раде.