Казаки долго не живут - стр. 43

Палий сел за стол и стал писать что-то на листе бумаги.

– Сейчас я напишу письмо, которое ты отвезешь в Батурин и отдашь гетману Мазепе в руки. – Лицо Цыганчука при этих словах не выразило ни любопытства, ни удивления: ему уже доводилось выполнять важные поручения. – Я прошу пороха и свинца, а то у нас маловато. Если Мазепа не согласится, ты на словах напомнишь ему, что есть установка из Москвы помогать правобережцам всем, чем только можно, но он и сам про то знает. Письмо спрячь подальше – лучше голову потерять, чем это письмо. Возьми с собой двух казаков у Саввы.

Семен Палий проводил Цыганчука и сам пошел на улицу. Мимо промчались сотни, уходившие в засаду. На валу устанавливали пушки, насыпали камень, укладывали огромные бревна. К южным воротам медленно стягивались казачьи сотни и, спешившись, ожидали начала боя. К ним прибывали все новые всадники, правда у них не было никакого оружия, кроме сабель, а кое у кого – лишь коса на палке. Однако из крестьян были созданы три сотни.

Жители Фастова поспешно укрепляли стены.

Солнце поднималось к полудню. Приготовления закончились. Все столпились на валу и вглядывались в Поволоцкую дорогу. Вражеские полки долго не появлялись, кое-кто уже начал, было, сомневаться – не привиделись ли они сторожевику на Ивановой могиле.

Но вот Палий заметил в подзорную трубу далекую пыль. С каждой минутой она приближалась, и вскоре на горизонте показался большой, сабель в пятьсот, отряд драгун без хоругвей и знаков. Сдержанной россыпью отряд двигался к городу. До стен оставалось не более полутора верст, когда отряд стремительно развернулся на равнине и галопом помчался прямо к воротам. Казаки залегли на валу. Драгуны мчались неширокой лавой, набирая все большую скорость. Уже можно было видеть напряженные лица передних всадников.

Палий выстрелил из пистолета. На валу, словно из-под земли, выросли сотни защитников: прямо по драгунам ударил залп из пушек, ружей и мушкетов. Драгуны сбились, передние стали поворачивать обратно, задние с разгона напирали на них, сваливая коней вместе с всадниками. Второй залп пришелся уже в спину драгунам, которые, оставив у ворот с полсотни трупов, удирали, неистово пришпоривая лошадей.

– Готовьте коней, – приказал Палий, не отрывая глаз от трубы.

Разбитый отряд доскакал до основной части войск Яблоновского, которая в это время показалась в поле. Поляки остановились у небольшого озерка, очевидно, ожидая пехоту. Спешились.

– Пора! – крикнул Палий полковому судье Леську Семарину. – Пока они не выслали дозорных, подавай знак.

Лесько вынул из кармана платок и махнул им в сторону крепостной башни у западных городских ворот. Вершину башни окутал большой клуб дыма, прогремел выстрел. Теперь Палий не отводил глаз от леса: с двух сторон, охватывая поляков, вылетели казаки.

– Далеченько ляхи от леса, – тревожно проговорил Палий, – успеют сесть на коней.

Шляхтичи в самом деле успели сесть в седла, хотя развернуться к бою у них уже не было времени.

– Собьют ли их? Ты смотри, какая сеча завязалась. Устояли. Ну, держитесь, теперь только не дать им прорваться.

Скоро поднявшаяся пыль скрыла поле битвы.

– Почему-то сбились возле болота, видишь? – показал Палий нагайкой. – Вон отделился гурт ляхов, обходят наших слева. Открывай ворота.