Казаки долго не живут - стр. 29

Глаза Палия гневно блеснули. Зеленский повернулся и быстро зашагал в степь. Палий еще раз посмотрел вдаль, туда, где едва видимый в пыли, медленно двигался обоз, вздохнул и пошел к коню.

За несколько дней степного похода лошади сильно отощали. Всадники ехали молча, неподвижно застыв между высокими луками седел, прикрываясь всем, что попадалось под руку, от палящих лучей солнца.

Но как только вышли из засушливых южных степей, войско сразу приободрилось. Даже лошади пошли быстрее, словно чувствуя настроение всадников. Казаки весело шутили о вкусном домашнем борще, до которого они вскоре доберутся.

Палий придержал коня, поджидая сотню Цвиля. Когда сотня приблизилась, он подъехал к Гусаку:

– Что ж это вы, хлопцы, песню не заводите? Иль так уж отощали, что и голоса не поднимаете?

– Давай, батько, вдвоем начнем, – предложил Гусак, – с тобой легко запевать.

– Что ж, давай.

Гусак взмахнул над головой лошади нагайкой, и они с Палием запели песню.

Песня не утихала всю дорогу.

У самой Поволочи сотни внезапно остановились. Палий, ехавший сзади, проскакал вперед узнать, в чем дело. На дороге перед сотней, перекинув ноги через шею коня, сидел Савва и о чем-то расспрашивал низенького скуластого казака.

– Почему стали?

Савва опустил ногу в стремя и показал нагайкой на сосновый бор.

– Вон за тем леском Дружкевич нас поджидает. Полк Апостола Шуровского с ним. Чуть, было, не нарвались. Не предупреди вот этот человек – аминь бы нам.

– Шуровский с Дружкевичем? Когда я звал его вместе в степи идти, так он ответил, что не с кем: казаки, мол, разбрелись. А тут нашлось с кем. Чудно, как он не подался к татарам Кизикермень оборонять. Они думали нас изморенных взять. Ну, пусть встречают.

Палий натянул поводья. Савва схватил Палия за руку:

– Семен!

– Чего тебе? – брови у Палия сдвинулись.

– У них больше двух полков, а у нас хлопцы в седлах носами клюют. Прикажи окопы рыть.

Палий с минуту кусал нижнюю губу, потом спокойно отвел руку Саввы:

– Пусть роют. Скажи Леську, или я сам скажу.

Он и не видел, куда девался Савва с перебежчиком из полка Шуровского.

Приказав Леську Семарину наблюдать за рытьем окопов, Семен поехал к бору. Среди сосен рос низенький березняк. Палий слез с коня и повел его в поводу. Он остановился на опушке, под огромной сосной, раскинувшей свои ветви во все стороны. Лагеря Дружкевича ему не было видно, но откуда-то долетал все усиливающийся шум. Палий поехал вдоль опушки. Вдруг где-то совсем близко послышался конский топот. Палий вскочил на коня, пришпорил его и поехал к своим полкам.

Лагерь был уже готов к бою. Полковник привязал коня к вбитому в землю колышку, и с зажженной ветошью подошел к пушке. Только выстрелить не пришлось: впереди всадников, скачущих к окопам, Палий узнал Савву. Все облегченно вздохнули. Савва отделился от полка Шуровского и подъехал к Палию.

– Удрал региментарий, Семен.

Палий взял Савву за плечо:

– Ну, и бешеный же ты, Савва! Почему хоть мне не сказал, куда едешь?

– Ты бы не пустил!

Оба засмеялись.

– А Дружкевичу надо соли на хвост насыпать, чтоб впредь умнее был.

Палий решил проучить региментария.

Из Фастова написали Дружкевичу письмо. Смиренно просили денег (хорошо зная, что в казне нет ни гроша, и что Дружкевич не дал бы, если бы даже были) и предлагали совместный поход на татар. Дружкевич прочитал письмо, злобно усмехнулся, потер руки и ответил на предложение Палия согласием на условиях для себя первенства.