Казахи и Россия - стр. 39
Комментируя практику использования военных отрядов для грабежа казахов, получившую в документах название «баранта», А. Терентьев пишет: «Расчебаренным киргизам ничего больше не оставалось, как идти тоже на добычу и барантовать линии. Таким образом баранты плодили одна другую, старые счеты путались с новыми, каждый считал себя в долгу и недостаточно отмщенным, и обе стороны беднели с каждым годом. Отбитый скот угонялся обычно что было мочи, не останавливаясь долго для корма и, конечно, погибал во множестве. Если нашим отрядам и удавалось отбить забарантованный киргизами скот, то это считалось военною добычею, шло на мясные порции, продавалось с аукциона и только в редких случаях возвращалось хозяевам».
В 1770 г. казахи снова совершили ряд нападений на казачьи укрепления. Представители яицкого казачьего войска сообщали в своей челобитной Екатерине II: «Киргизская орда весьма не в спокой, и прошлого года немалые В. и. в. учинили ущербу и казаков по фарпостам побили…». В ответ на нападения снова готовились отряды, которые в 1771 г. должны были нанести удар по казахским кочевьям.
Но эти планы были нарушены калмыцким побегом.
Между берегами
Султан Аблай
Хан Абулмамбет
Казахи и джунгары
Россия и степные правители
Посольства к цинскому двору
Избрание Аблая ханом
В силу отдаленности от Оренбурга – географического центра казахско-русских отношений правители Среднего и Старшего жузов, принявшие российское подданство в 30-х гг. XVIII в., всерьез к этому шагу не относились. И правитель аргынов хан Самеке, присягнувший еще в 1731 г. и повторно просивший подданства в начале 1734[17] г., и группа биев и батыров Старшего жуза[18], обратившихся с подобным прошением в 1733 г., и вожди найманов Кучук и Барак, сделавшие такой же шаг в конце 1735 г., были заняты другой, очень актуальной проблемой. Эту часть казахской элиты волновало восстановление контроля над сырдарьинскими городами.
В середине 30-х гг. Кучук и Барак завладели Иканом и Сайрамом, Самеке с братом Абулмамбетом захватили Туркестан, Толе-бий и хан Жолбарс установили контроль над Ташкентом.
Другим, также более важным, нежели отношения с Россией, фактором являлась джунгарская угроза. Грозный Галдан-Церен не собирался забывать о своих поражениях второй половины 20-х гг. и мириться с территориальными потерями. Летом 1735 г. состоялось новое нападение джунгарских войск на кочевья Среднего и Старшего жузов. В итоге племена Старшего жуза оказались в вассальной зависимости от джунгар и были обложены податью[19].
Казахам Среднего жуза удалось отстоять свою самостоятельность. Именно в эти годы наряду с именами прославленных батыров появляется имя молодого султана Аблая. Он прославился сначала победой в единоборстве над свойственником Галдан-Церена. Постоянно принимая участие в набегах на джунгар, он вел себя в соответствии со степными традициями, выказывая не только отвагу, но и щедрость. По мнению А. И. Тевкелева и П. И. Рычкова, Аблай «в воинских случаях… ни себя, ни же иждивения своего не жалеет и что где в добычь достанет, то ничего себе не оставляя, в народ раздает и тем весьма властительным учинился».
После смерти в 1737 (1738) г. хана Самеке самыми влиятельными чингизидами среди аргынов стали племянник покойного Абулмамбет и молодой султан Аблай. Именно их в качестве представителей Среднего жуза приглашал в Оренбург В. Н. Татищев в августе 1738 г. для участия в церемонии присяги. Но султаны ответили, что кочуют на Иртыше и не смогут прибыть вовремя, пообещав сделать визит в следующем году.