Каспий – русское озеро. Великий волжский путь. Большая нефть и большая политика - стр. 11

О торговле русских купцов на Волге и Каспии мы можем судить лишь по обрывочным сведениям из русских и татарских документов. Так, известно, что в 1382 г. золотоордынский хан Тохтамыш, замышляя поход на Москву, приказал схватить на Средней Волге всех русских купцов, резонно полагая, что среди них есть и шпионы Дмитрия Донского.

Любопытно и знаменитое «Хождение за три моря» тверского купца Афанасия Никитина, совершенное с 1468 по 1475 г. К сожалению, Афанасий мало уделил места плаванию по Волге и Каспию. Думаю, это связано с тем, что русским купцам эти воды были очень хорошо знакомы и не вызывали особого интереса, по сравнению с той же Индией.

В 1459–1460 гг. от Золотой Орды окончательно отделяется Астраханское ханство. Первым правителем его стал Махмуд (по другим данным Ахмед). Любопытно, что венецианский дипломат Амброджа Контарини, прибывший в Астрахань в апреле 1476 г., писал, что правитель Астрахани отправлял ежегодно своего посла в Москву за поминками (татары считали их данью, а русские – подарками). Конечно, платить дань Астрахани Москве было не резон, а вот выплачивать определенные суммы за охрану своих купцов и товаров, думаю, стоило.

А другой итальянец, Иосафат Барбаро, писал тремя десятками лет ранее: «Ежегодно люди из Москвы плывут на своих судах в Астрахань за солью».[16] Уже тогда из Астрахани вверх по Волге везли черную икру, а взамен сверху поступал столь дефицитный в Астрахани хлеб.

Помимо всего прочего, Астрахань в XIV–XVI веках была крупным центром работорговли. Посему туда периодически прибывали княжьи дьяки или частные лица с целью выкупа русских пленных. По данным А. Штылько, в XV веке приходили сверху в Астрахань «за солью и рыбой до 500 судов простых, но разнообразных конструкций: паузки, ладьи, учаны, мишаны, бафты, струги».[17]

В 1242–1338 гг. русские князья признали власть ордынских ханов, покорно платили дань и по первому окрику смиренно ехали в Орду на расправу. Польский историк XVI века Михалон Литвин писал: «Прежде москвитяне были в таком рабстве у заволжских татар, что князь их наряду с прочим раболепием выходил навстречу любому послу императора и ежегодно приходящему в Московию сборщику налогов за стены города и, взяв его коня под уздцы, пеший отводил всадника ко двору. И посол сидел на княжеском троне, а он сам коленопреклоненно слушал послов».

Православная церковь объявила татар «божьей карой», посланной за грехи русских людей. А можно ли было бороться с божьей карой? Православная церковь молилась и заставляла молиться верующих за здравие «татарского царя».

Классической характеристикой Руси XIV века стали слова историка В.О. Ключевского: «…во всех русских нравах еще до боли живо было впечатление ужаса, произведенного этим всенародным бедствием и постоянно подновлявшегося многократными местными нашествиями татар. Это было одно из тех народных бедствий, которые приносят не только материальное, но и нравственное разорение, надолго повергая народ в мертвенное оцепенение. Люд беспомощно опускал руки, умы теряли всякую бодрость и упругость и безнадежно отдавались своему прискорбному положению, не находя и не ища никакого выхода. Что еще хуже, ужасом отцов, переживших бурю, заражались дети, родившиеся после нее. Мать пугала неспокойного ребенка лихим татарином; услышав это злое слово, взрослые растерянно бросались бежать, сами не зная куда. Внешняя случайная беда грозила превратиться во внутренний хронический недуг; панический ужас одного поколения мог развиться в народную робость, в черту национального характера».