Каштак - стр. 3
Паша поддался – благо, по габаритам собакен был игрушечный и, видимо, не требовал серьезного ухода. Будь это псина размером со слона, Паша, пожалуй, там же на рынке дал бы подруге развод, но коли уж маленький и с забавной моськой, то пусть живет.
Лена была на седьмом небе от счастья. Она назвала мопса Кузей, купила ему свитерок, носочки и шарфик… а через полгода ушла от Паши, сославшись на необходимость «поиска себя в чем-то ином». Вот ведь бабы! Золотые побрякушки и айфон последней модели она забрать не забыла, а псиной побрезговала…
– Кузьма, чтоб тебя!
Мопс вышел из соседней комнаты, лениво приковылял к хозяину, уселся подле ног и уставился вопросительно: мол, чего разбудил, Павел Арсеньевич? Захворал, чо ли? Паша собрался было его обругать, но остановился, вспомнив, что Кузя обычно отвечает на выволочки гигантскими лужами в коридоре. Да и заспанная рожа пса неожиданно вызвала умиление.
– Ну, чего вылупился, казус Дарвина? Иди сюда.
Кузя запрыгнул к нему на колени, высунул язык.
– Куда ж тебя девать-то, горемычный, – пробормотал Паша, тиская мопса. – Ты ведь тут за сутки всё обосрешь.
Кузя подтвердил коротким «ыр».
– Ладно, бастард четвероногий, пойдем гулять. Может, на свежем воздухе чего придумаем.
Кузя ничего не имел против. Слово «гулять» он выучил одним из первых, равно как и «жрать», «в жопу» и «иди поцелую».
Павлу Феклистову недавно исполнилось сорок четыре. Был он холост, бездетен и почти беспринципен, если не считать тех областей человеческих отношений, что охватывали старых друзей и членов семьи. Ну не любил он людей, что поделаешь. Есть на свете такие индивидуумы – и их много! – которые скорее пожалеют попугайчика в клетке, как Саша Белый из «Бригады», чем протянут руку падающему в пропасть. Паша, правда, еще не дошел до стадии «лети, черт с тобой!», но приблизился к ней на довольно опасное расстояние.
Он трудился менеджером в одной средней конторке, занимающейся установкой дверей и окон. С девяти утра и до шести вечера сидел Паша в офисе на первом этаже жилого дома возле парка Гагарина, зависал в социальных сетях, встречал и отправлял восвояси клиентов, недовольных качеством услуг, и в целом на условия труда не жаловался. Коллеги считали его толковым, но инертным. Он, возможно, смог бы выбраться из холопской упряжки, организовать какой-нибудь собственный стартап, и друзья неоднократно делали ему соответствующие предложения, но отчего-то ерепенился Паша, отмахивался брезгливо, а когда количество предложений превысило лимит, то и к известной матушке стал отправлять. Не видел он себя предпринимателем, не охотился за журавлями, тиская в ладони родную синицу, не стяжал славы и почестей. Да и денег ему вполне хватало. Жил себе в съемной двухкомнатной квартире в спальном районе северо-запада, жарил яичницу, пил пиво по пятницам и в ус не дул. Может быть, именно поэтому Ленка ушла от него. Не видела перспектив. Женщинам ведь надо иметь какую-то точку опоры, чтобы, понимаешь…
Чтобы что?
Паша не хотел об этом думать. Сдристнула и сдристнула, кобыле легче. В постели, правда, была хороша, чертовка, но овчина выделки не стоила – секс порой обходится мужчинам слишком дорого.
Паша гулял с мопсом по скверу, усыпанному желтой листвой, и думал, куда бы сплавить на денек проклятую псину. Кузя как обычно вынюхивал что-то в земле, тявкал на встречных сородичей и норовил обмочить каждое попадающееся на пути деревце. Безмятежная скотина…