Карнавал любви. Новогодняя книга романов для девочек. Сборник - стр. 3
– Шурупикова, ты чего? – испуганно замахал руками физрук, тревожно принюхиваясь. – При чём тут баня? Я, между прочим, тоже раз в неделю банный день устраиваю. Чего ты со своей флейтой привязалась?
– Ну вы же привязались ко мне со своими нормативами, – безапелляционно заявила Настя. – А кто решил, что для десятиклассницы вот так прям уж важно прыгать через палку или залезать до потолка по верёвке? Ну вот не могу я ни прыгнуть, ни залезть! А вы не сможете сыграть на флейте даже самую элементарную мелодию. Сильно вас это расстраивает? Нет! Так и меня ваша физкультура вообще не волнует. Да, я понимаю, это обязательный школьный предмет. Я, заметьте, переоделась в форму, притопала на урок и терплю. А хочу книгу почитать, между прочим, а не скакать тут, как бешеный кенгуру.
– Значит, не прыгнете? – обречённо вздохнул Махалыч. – И ты, Камышина, не прыгнешь?
– Не можем мы, – оттерев Ульяну, отрезала Настя. – И рады бы, да никак. Поставьте тройки, мы вам по десять приседаний исполним.
– Идите на канат, – махнул рукой физрук.
– …повесьтесь, – докончила его мысль Настасья. – Пошли, ущербная моя, будем на канате в судорогах дёргаться, изображая спортсменок.
Про судороги она подметила весьма точно. Было ужасно стыдно. Если бы точно знать, что Вяземский не смотрит, Ульяна, может быть, и попробовала бы что-то сделать, но беспомощно дрыгаться под его насмешливым взглядом – увольте. Уля подошла, подпрыгнула, повиснув на ненавистном снаряде, после чего соскочила на пол и развела руками, вежливо оповестив учителя:
– Что-то сегодня не получается.
– Ну да, ну да, – набычился Махалыч, – именно сегодня. Давайте все поржём над этой остроумной шуткой.
– Я попыталась, – напомнила Уля.
– А хотите, я вам флейту принесу, – гнула своё упрямая Настасья. – Вы в неё подуете, и мы тоже все поржём. Каждому – своё. Двойка – это когда просто вас продинамили и весь урок на лавочке просидели, а мы стараемся, но не в состоянии. Физические кондиции не позволяют. Согласитесь, у кого-то умственная неполноценность, у кого-то – физическая. Каждому своё. Так что на тройки мы сегодня точно настарались.
– Уйди с глаз моих, парламентёрша, – прорычал Иван Михайлович. – Жирно вам тройки-то за такое ставить!
– Да в мире вообще нет справедливости, – успокаивающим тоном заметила Настя, выкатываясь из зала.
Настроение после физкультуры было отвратительным. Махалыч всё же поставил им тройки, но почему-то это расстраивало. Опять в триместре трояк вырисовывается – радоваться нечему.
– Не кисни, – пихнула Улю в бок верная и неунывающая подружка. – Скоро Новый год, ёлка, мандарины и какое-нибудь чудо.
– Угу, принц под ёлкой, – фыркнула Ульяна.
– О, какие у нас мысли. Ты о каком-то конкретном принце мечтаешь или вообще?
– Да ну. Я телефон новый у Деда Мороза заказала. Так и сказала родичам: хочу, дескать, чтобы Дедушка Мороз притаранил мне новый смартфон. А принцев нет. А те, которые есть, они для принцесс, – вздохнула Уля.
– Ха! А чем мы не принцессы, – гоготнула Настасья. – Я тебе больше скажу: у каждой девушки должен быть какой-нибудь завалященький принц, то есть не завалященький, конечно, а просто принц. Обрати внимание, у нас почти все девчонки с кем-то встречаются, а мы с тобой, как две курицы, встречаемся друг с другом. Это ненормально. Надо завести себе кавалеров. А то и праздник встретить не с кем. Как малявки, с родителями будем салаты трескать и телик смотреть. Потом и вспомнить весь год будет нечего. И в соцсеть фотки не выложить. Ладно, колись, кто тебе нравится, Вяземский?