Карл Маркс. Любовь и Капитал. Биография личной жизни - стр. 116
Маркс и Энгельс приходят к выводу, что все революционные изменения в истории были результатом столкновения между теми, кто контролировал производство, и народными массами, которые под этим контролем находились {13}. Предвосхищая будущее утверждение Маркса, что образование и знания станут предпосылками революции, они предположили, что реальные и устойчивые изменения не произойдут в результате одиночных действий или одного насилия: простое силовое устранение правящей элиты не устранит «универсальных истин», которые эта элита исповедовала: останутся прежними законы, искусство, государственные и культовые институты. Идеи господствующего класса в каждую эпоху являются господствующими для всего общества, т. е. класс, управляющий материально, управляет и интеллектуально, идеологически и морально. Класс, который имеет в своем распоряжении средства материального производства, управляет и средствами духовными, а те, кто такими средствами не располагают, просто подчиняются этому порядку {14}.
Таким образом, чтобы достичь точки, в которой возможна и реальна революция, массы должны сначала осознать, что система, при которой они живут, неважно, земной или божественной она считается, полностью создана правящим классом, чья цель – сохранить свою власть.
Во-вторых, массы должны создать интеллектуальный фундамент, на котором будет строиться новое общество, отличное от того, которое они хотят заменить.
Два друга работали над «Немецкой идеологией» с конца сентября 1845 года по август 1846-го. Работа уложилась в два тома, в ней было более пятисот страниц. Как и в их первом совместном труде «Святом семействе», основная часть книги была посвящена насмешкам над конкретными личностями в радикальных кругах Германии. Годы спустя Ленхен вспоминала, как Маркс и Энгельс будили весь дом своим хохотом во время работы. Те ночи веселья на деле стали единственной компенсацией, которую они получили от книги {15}. Они сами и их друзья в Германии пытались заинтересовать восемь издателей – но безуспешно. В конце концов, по словам самого Маркса, «рукопись отдали на уничтожение мышам, тем более что свою цель она выполнила: мы все для себя прояснили в самых насущных вопросах» {16}.
Осенью 1845 года, вскоре после рождения Лауры, в семье Маркса началась паника после получения новости, что Пруссия пытается добиться выдворения Маркса из Бельгии. Численность немецких беженцев в Брюсселе росла, среди них наверняка находились и шпионы прусского правительства. Прямых провокаций против Маркса не было, пока все шло на уровне политического давления; возможно, осведомители сообщили, что его дом является своеобразным центром радикально настроенных изгнанников, и Пруссия хотела убрать его подальше от своих границ. Маркс пытался блефовать, ища выход из сложившегося положения. Он запросил магистрат Трира о выдаче ему документов и разрешения эмигрировать в Америку. Если бы документы ему выдали, это означало бы, что он больше не является прусским подданным и вероятнее всего не интересует прусские власти. Нет никаких признаков того, что Маркс на самом деле когда-либо собирался переехать в Америку, скорее всего, это была просто уловка, чтобы отвлечь внимание прусских властей. В любом случае его план провалился: разрешение на выезд было дано, однако давление продолжалось. В декабре 1845 года, чтобы оградить себя от дальнейшего вмешательства Пруссии, Маркс отказался от прусского гражданства {17}. Несмотря на официальный отказ от гражданства, это означало просто административные изменения в его статусе, так как он в любом случае не мог въехать в Пруссию без того, чтобы быть арестованным на границе.