Карл Любезный - стр. 40

– Это потому, что ты смотришь не в ту сторону. Тебе бы влюбиться в друга, ты же влюбляешься во врага. Пока что герцог открыто не стал им, боясь твоего отца, но как только его не станет, он немедленно заявит о своих правах на регентство. Хорош регент, у которого на уме лишь женщины и охота!

Анна тяжело вздохнула и снова опустила голову.

Подруга не унималась:

– Видит Бог, я поражена: дочь короля сгорает от любви к какому-то ветрогону!

– Катрин, не забывайся.

– Нет, это тебе не следует забываться! С виду ты – вылитая королева, а в душе – обыкновенная пастушка, готовая, задрав подол, броситься в объятия смазливого ветреника, который ко всему прочему очень скоро станет угрожать не только ей самой и ее брату, но и всему королевству.

– Мой отец пока еще жив и, даст Бог, недуг отступит от него.

– Но даже его ты не послушала и продолжаешь потакать своей слабости по сей день. Помилуй, сколько уже можно витать в облаках, созданных твоим опьяненным воображением? Увы, к несчастью, ты рано созрела. Вспомни, когда тебе было всего двенадцать лет, ты без памяти влюбилась в красивенького херувимчика, сына Карла Орлеанского. Мало того, заявила, что желаешь взять в мужья этого пригожего принца. Твоя глупая причуда могла послужить серьезным препятствием в политике твоего отца, и он, дабы охладить твой пыл, выдал тебя замуж за сеньора де Боже, ныне графа де Ла Марш. Тебе понравился покладистый, набожный супруг, ты даже подружилась с ним, но по-прежнему, хотя прошло уже целых десять лет, продолжаешь бросать пылкие взгляды в сторону Людовика Орлеанского и готова наставить мужу рога. Но прежде, надо полагать, ты собираешься вступить со своим миленьким в любовную переписку? Не забудь в первом же послании обрадовать его тем, что ты мне как-то прочла. Постой, как же это… Ага, вспомнила:

– Я сочинила еще четверостишие, Катрин. Вот оно, послушай:

Подруга расхохоталась:

– Нет, ты и в самом деле сошла с ума и, догадываюсь, негодуешь, что стрелы Амура отскакивают от твоего Антиноя, как от замковой стены.

– Иногда я жалею, что я дочь короля.

– По-твоему, его останавливает именно это? Так облачись в наряд женщины легкого поведения – мигом окажешься в постели принца. Только не забудь надеть маску: узнав тебя, он рассмеется тебе в лицо.

– Может быть, – с тихой улыбкой промолвила Анна де Боже, – это принесло бы мне облегчение.

Катрин отпрянула, широко раскрыв глаза:

– Фи, принцесса, что за вздор! Поверь мне, тебе следует выкинуть эту блажь из головы, и лучшее средство для этого – новая любовь, которая убьет старую.

– Но старая хороша тем, что не дает повода для ревности моему супругу. Новая любовь – а она, согласись, тотчас станет пищей для злых языков – уронит меня в глазах мужа, хуже того, она может привести к печальным последствиям, достаточно вспомнить историю с дамой Соремондой из Русильона и с маршальшей де Брезе[8].

– Графа де Боже никак нельзя обвинить в бесчеловечности: ему не придет в голову угостить супругу блюдом из жареного сердца ее любовника. И никто не заставляет тебя брать пример с дочери Агнес Сорель; Шарлотта дошла до крайней степени распутства: какой же муж станет благосклонно взирать на то, как его жена задирает юбки перед собственным слугой, да еще и собираясь после этого разделить ложе с супругом? Надеюсь, тебе не взбредет на ум раздвигать ноги перед своим возлюбленным едва ли не на глазах у мужа.