Карл Любезный - стр. 31

Через пару часов они вернулись. Дофин быстрым шагом направился к столу и уже протянул руку за любимым лакомством, как вдруг ему помешал Этьен.

– Остановитесь, монсеньор! – схватил он принца за руку. – Не прикасайтесь ни к воде, ни к этим орешкам.

– Вот так-так, – пробормотал в изумлении Карл. – Но почему?

– Быть может, я излишне осторожен, ваше высочество, – пояснил Этьен, – но, на мой взгляд, воспользовавшись вашим отсутствием, к этому сосуду подползла змея и впрыснула туда яд.

– Яд? В мои орешки?.. – В глазах дофина читался испуг. Оторопело уставившись на чашку, он отступил на шаг от стола. – Но с чего вы это взяли, де Вержи? И отчего вы так пристально смотрите на воду? Кажется, в ней нет ничего необычного.

– Мне показалось странным, что ручка бокала оказалась повернутой. Когда мы уходили, она глядела в сторону очага, а теперь… смотрите, она направлена в угол комнаты!

– Черт возьми, – буркнул Рибейрак, состроив гримасу полного непонимания. – Кто же это мог передвинуть чашку? И зачем?

– Это сделал тот, кто приходил сюда перед нашим уходом и теперь уже не вернется, – убежденно произнес Этьен. – Не удивлюсь, монсеньор, если сейчас сюда войдет, абсолютно здоровый, ваш камердинер Жерье. И вот лишнее подтверждение тому, что мои подозрения не лишены оснований: посчитайте, сколько миндалин на дне чашки.

Оба, дофин и Рибейрак, склонились над столом. И оба в один голос растерянно протянули:

– Их восемь.

– А было двенадцать!

– Куда же подевались остальные четыре? – задал вполне резонный вопрос юный принц.

– Убийца вынул их, дабы ваша смерть не наступила слишком быстро, что явно не входило в его планы.

– Убийца?..

– Вас хотели отравить, монсеньор! Это был тот человек, что выдал себя за комнатного лакея. Но он всего лишь исполнитель, и у этого исполнителя есть хозяин – тот, кто заказал убийство.

– Кто же это?.. Как вы думаете?

– Тот, кому это было выгодно. Тот, кому вы мешаете. Тот, кто мечтает возложить себе на голову корону Франции.

– Герцог Людовик Орлеанский, клянусь муками ада! – в волнении вскрикнул Рибейрак, инстинктивно хватаясь за рукоять меча.

– Другого объяснения я не вижу, – после внезапно наступившего недолгого молчания проговорил Этьен.

Филипп де Рибейрак бросил озадаченный взгляд на собеседников:

– И если вспомнить о том, что произошло недавно на охоте…

– Нет, он не посмел бы, – как-то обиженно выпятив губы, попытался встать на защиту родственника дофин. – Ведь он Валуа, и он мой дядя. И он знает, что мой отец сурово накажет его, коли дело обстоит именно так, хотя царственным особам и не следует порочить честь собственного дома, дабы не вызвать этим недовольство подданных… Однако, де Вержи, – внезапно оживился Карл, – всё это лишь догадки, вам просто могло показаться. Я вполне доверяю своему дяде. Он не может желать мне зла.

– Корона, как и смерть, не выбирает жертву, – изрек Рибейрак. – Король Ричард, возжелав сесть на трон, попросту взял и утопил законного наследника, причем сразу двух, не прибегая к ядам.

– Возможно, герцог Орлеанский поступил бы так же, не будь жив еще король Людовик, ваш отец, принц, – прибавил Этьен. – Но поскольку вы уверены в невиновности вашего дяди, то кто, по-вашему, передвинул чашку и вытащил из нее четыре миндалины? И, главное, зачем?