Карбоновое сердце - стр. 4

Я не могла не остаться с отцом. Ему я нужна была еще больше, чем он мне. Но утешения в лице меня ему оказалось недостаточно. А ведь я тоже нуждалась в поддержке. Хоть чьей-нибудь.

Наверное, куда легче пережить развод родителей, когда ты ребенок и еще не совсем понимаешь, как устроен мир. Ты кажешься себе героем, способным решить любую проблему, у тебя много друзей, которые всегда помогут, ведь они любят тебя, и все вокруг такое простое и банальное, что совершенно не о чем переживать. Ты уверен, что знаешь жизнь, и чьи-то советы тебя унижают.

Однако, взрослея, понимаешь, что ты – бессильный кусок мяса, плывущий по течению обстоятельств, не обладающий достаточной отвагой или смекалкой, чтобы избавиться хотя бы от одной из десятков своих проблем. И друзей у тебя вовсе нет, ни одного, и, оказывается, никогда не было настоящих. В действительности ты ни черта не знаешь, никому не нужен и никто тебе не поможет. Кроме разве что родителей, которые раньше так надоедали с опекой, а теперь заняты личными проблемами и разбирательствами.

Мне было двадцать, когда выяснилось, что мама изменяет отцу, и семья наша рухнула, будто сухое дерево, в которое ударила молния – с чудовищным треском. Для меня это был серьезный удар, я как раз сдавала важные экзамены, нервов и так хватало. У меня не осталось даже того фундамента, который дает семья. Под ногами не было ни-че-го. Я так и замерла в подвешенном состоянии, не зная, что делать с жизнью, которая так резко сменила свой ландшафт.

Не то чтобы мои отношения с матерью были хорошими до развода, скорее назовем их нейтральными. Мы недолюбливали друг друга, стараясь не скандалить без повода. Но после этого предательства я раз и навсегда уяснила, что такая малодушная и эгоистичная лгунья заслуживает максимум презрения и ненависти с моей стороны. Она просто исчезла из нашей с отцом жизни, и мы бы больше никогда не общались, если бы не тот роковой вечер.

После бессмертного хита Боуи включилась «Alone I Break» от Korn, и именно тогда в мою запертую изнутри дверь начали ломиться. Я вздрогнула и мысленно поблагодарила себя за то, что догадалась запереться, словно что-то предчувствовала. Случившееся дальше заставило меня навсегда возненавидеть ранее любимую композицию. Она стала саундтреком моего личного кошмара. Ни выключить ее, ни сделать потише я просто не успела.

– Отец?! – крикнула я, привстав из-за стола и наскоро вытирая руки. С холодом в груди поняла: происходит что-то нехорошее.

– Открой, Сара!

– Где отец?

– Он уснул, дрыхнет без задних ног.

– Ага, натурально в отрубе!

– Тогда зачем вы здесь?

– А нам вот не спится. Ну же, впусти нас. Мы ведь тебе не враги, Сара.

– Это же мы, друзья твоего папы! Ты знаешь нас много лет!

– Уходите!

Судя по шуму, их было не меньше трех, и они определенно очень хотели войти.

– Мы все равно выломим дверь. – Тон мужчины пугающе изменился, когда ему надоело стучать и уговаривать.

– Что вам нужно? Идите домой, пожалуйста! – Мой голос надорвался и треснул, как сгоревший провод, от ужаса, который я испытала.

Дверь громыхнула от пробного удара. Еще немного, и они ее точно сломают. В груди и висках у меня быстро стучали тяжелым молотком. Кровь приливала к мозгу, чтобы он решил важнейший вопрос – как мне спастись? Но вместо этого у меня закружилась голова и появилась тошнота. Сглотнув тягучую слюну с привкусом железа, я отступила к окну и приоткрыла его. На улице расстилалась глубокая ночь.