Карамелька для Барса или танго на Байках - стр. 6

Но он не посчитал разговор оконченным, был ещё один вопрос, без ответа на который уже он сам был не готов поступить на службу.

- Вадим Игнатьевич, а как вы относитесь к тому, что мой родной отец наверняка находится у вас в разработке, как один из самых крупных нелегальных поставщиков наркотических веществ?

- Ты - не твой отец. Такой ответ тебя удовлетворяет?

- Не совсем. Созревает следующий логический вопрос: «Почему»?

- Послужишь с моё в этом управлении – сам все поймёшь! Всё, Андрей, в этом разговоре я ставлю точку.

Вот не зря их определили именно в Главное управление по контролю за оборотом наркотиков МВД России. Можно смело отдавать руку на отсечение, что идея впихнуть в это место и под начало именно Маркова принадлежала ни кому иному, как леди Элизабет Керолл.

Видимо, многое знает старая чертовка о деятельности его предка, но, наверное, руки коротки у неё, чтобы официально достать Данилу Добрынина. Или нет? Блин, да сам чёрт голову сломит, если только задастся задачей понять, что творится в голове леди Элизабет.

Когда-то давно он уже задавал себе этот вопрос. Что в голове у женщины, которая помогает сыну врага? Тогда ему было восемнадцать, и он считал, что лишь балуется наркотиками. На самом же деле и не заметил, как по уши увяз в этом дерьме. Не отдавая себе отчёта, что ищет дозу и идёт на очередное сборище обдолбаных мажоров именно для этого, а не по причине не разделённой любви.

Что привело его к первой дорожке кокаина? Хороший вопрос. Подобный часто задают нормальные родители своим непутёвым детям, когда узнают горькую правду о своём чаде.

Ему же пришлось задавать этот вопрос самому себе.

Может, будь жива мама, этого не случилось бы вовсе? Ещё один вопрос на миллион.

Маму он не помнил совсем: избирательная и неокрепшая память двухлетнего мальца не смогла зафиксировать её светлый образ, не отпечатала в сознании материнский запах, нежность рук и сладость родного голоса.

Всё, что он знал о ней, почерпнул из редких и скупых рассказов дядей, нескольких фото и четырёх альбомов с её рисунками.

Дяди о сестре не любили говорить, слишком тяжкой была для них её утрата, а фото лишь отображали миловидный облик сероглазой и светловолосой молоденькой девушки. А вот рисунки… Рисунки приоткрыли для него многое.

Ранний рисунок матери, хоть и был неуклюж по технике исполнения, но буквально лучился светом, теплотой и любовью ко всему в окружающем мире. В нем горели надежды и искрились стайками мечтания юной художницы. На них был изображён рай.

Если это был портрет, то какой бы не была внешность изображённого, в нём читалось лучшее, что смогла заметить в человеке своим юным взором художница.

В пейзажа лето изображалось сочным, зелёным, с цветущим разнотравьем, ярким и солнечным; осень же буйствовала всеми возможными оттенками жёлтого, оранжевого, красного и багряного, с потрясающими переходами одного к другому; зима запечатлялась во всем своём величии, искрилась белым и сине-голубыми вкраплениями, даже серые деревья - и те были изображены милыми спящими великанами; а весна хоть и была робкой, нежной и хрупкой, но в ней чувствовалась сила пробуждающейся природы.

Это чувствовалось в каждой прорисованной веточке с набухшими почками или нежными, ещё не окрепшими салатовыми листиками, в каждом первоцвете, хоть и хрупком на вид, но сильном, способном устоять, выжить в лёгких заморозках весны.