Капризные стервы - стр. 6
Эта реклама внушила многим из нас – особенно тем, кто взрослел в 90-е, – ложное чувство собственной искушенности в психофармакологии. Мы выучили, какие препараты меньше сказываются на сексе (антидепрессант велбутрин не повышает уровень серотонина), а какие могут привести к внезапной смерти (антипсихотик абилифай, прописываемый при депрессии, – в том случае, когда принимается пожилыми людьми с деменцией). Моя мама часто говорила: «От малого знания – большие беды». Люди поколения Х охотно затариваются лекарствами по советам друзей, врачей и интернета – и щедро делятся ими с родными и знакомыми. «В вопросах лечения таких заболеваний, как депрессия, – объясняет New York Times, – они доверяют собственному анализу и личному опыту… медицинское образование, с их точки зрения, дело хорошее, но не является предметом первой необходимости».
В общем, на антидепрессантах сидят все, включая котиков. Я не шучу – у одного моего пациента была кошка с дефицитом веса, так ей прописали ремерон – антидепрессант, стимулирующий аппетит. В нынешней системе здравоохранения, «заточенной» под медицинские страховки, выписать рецепт – это самый простой способ заставить пациента убраться из кабинета, чтобы можно было поскорее принять следующего. Кроме того, при таком подходе пациенты будут постоянно возвращаться – за добавкой. Увы, непродолжительные врачебные консультации, ставшие теперь нормой, означают, что медик тратит больше времени на подбор средства, чем на анализ самой проблемы. О том, чтобы искать не такие простые, зато щадящие организм способы лечения, не идет и речи. Хороший тому пример – статины (холестериноснижающие препараты). Врач может потратить двадцать минут на то, чтобы объяснить пациенту, как нужно питаться и какие упражнения делать, чтобы понизить уровень холестерина, – или по-быстрому шлепнуть рецепт на таблетки, которые впарил ему торговый агент из фармацевтической компании.
От этого рецепт-конвейера особенно страдают женщины. Анализы медицинских карт свидетельствуют: врачи гораздо чаще выписывают психиатрические препараты женщинам, чем мужчинам, – особенно если женщина находится в возрасте 35–64 лет и жалуется на нервозность, проблемы со сном, половые дисфункции и пониженный тонус. Недавно одна пациентка спросила меня, не попить ли ей от нервов рисперидон: видите ли, сотрудница на работе сказала, что ей он помогает от тревожных мыслей. А рисперидон, между прочим, разработан для лечения шизофрении. Но шизофренией страдает лишь 1 % человечества, а женщины составляют более 50 % – посчитайте, насколько это выгоднее! Так работает фарммафия.
Я не хочу сказать, что психотропные препараты – абсолютное зло. Действительно, иногда нужна «тяжелая артиллерия». При вегетативной депрессии, когда у больного нет сил ни встать с постели, ни помыться, ни донести ложку до рта, самоанализ не поможет. Во время маниакальных приступов, когда человек не может заснуть несколько суток подряд, необходимы нормотимики. Проблема в том, что эти лекарства принимаются теми, которыму они не нужны, а люди, действительно страдающие психическими заболеваниями, не получают диагностики и лечения. В Америке создалась ситуация, когда все больше женщин годами напролет пьет антидепрессанты и седативные препараты. В результате во всем обществе возникают новые нормы поведения, требующие от нас психологической неуязвимости и эмоциональной глухоты – и главное, снижающие порог, за которым другие женщины тоже начинают искать медикаментозную поддержку.