Капля крепкого - стр. 17

Он пожал плечами. Видимо, считал, что я сам должен ответить на вопрос.

– И никаких особых перемен за этот год не произошло. Это называется житейская мудрость?

– Так они говорят.

– Короче, мне осталось продержаться пять-шесть недель. И за это время я должен решить, как будут складываться отношения между мной и Джен.

– Нет.

– Почему нет?

– У тебя есть пять или шесть недель, чтобы не решать, – ответил он.

– Вон оно как…

– Улавливаешь разницу?

– Думаю, да.

– Нельзя ничего менять до тех пор, пока не исполнится год. И никаких решений принимать не надо. Ты не обязан предпринимать какие-либо действия. Это самое главное – не предпринимать никаких шагов до тех пор, пока не исполнится ровно год.

– Понял.

– С другой стороны, – продолжил Джим, – тут у нас речь зашла о твоей личной жизни. У нее тоже может быть своя личная жизнь. Ты трезв вот уже год, и тебе решать, болтаться и дальше, как дерьмо в проруби, или действовать. Согласен?

– Ну, возможно.

– Сам знаешь, – добавил он, – выждать год – это общепринятое правило. А некоторым людям советуют ничего не менять в своей жизни на протяжении первых пяти лет.

– Издеваешься?

– Или даже десяти, – буркнул он.

Очередная встреча проходила в здании госпиталя Сент-Клэр. Большинство участников только что прошли здесь процедуры детоксикации, а потому особой адекватностью не отличались. Было очень трудно заставить их не спать, и почти невозможно заставить хоть кого-то говорить. Мы с Джимом уже бывали здесь несколько раз, и нам редко доводилось выслушивать такую бредятину, но, с другой стороны, это могло послужить хорошим уроком.

Я провожал его домой, и тут вдруг Джим сказал:

– Запомни, это очень важно. Будда примерно так говорил: «Источником всех твоих несчастий является неудовольствие по тому или иному поводу».

– Сам Будда? – спросил я.

– Ну, мне так сказали, хотя должен признаться, когда он это изрекал, меня там не было. Ты удивлен?

– Ну, – протянул я, – вот уж никогда бы не подумал, что в его высказываниях кроется такая глубина.

– Это ведь не кто-нибудь, а Будда.

– Так его все здесь называют. И сам себя он так называет. Здоровенный парень, ростом не меньше шести футов и шести дюймов, с бритой башкой и толстым животом. Частенько бывает на полуночных собраниях в Моравской церкви[11], но и в других местах иногда появляется. Вроде бы раньше был отвязным байкером, до поры до времени, и еще я думаю…

На лице его возникло столь странное выражение, что я резко остановился. Джим покачал головой:

– Тот, настоящий Будда, сидел под священным деревом Бодхи? Ждал просветления?

– Я думал, он под яблоней сидел и открыл закон гравитации.

– Это Исаак Ньютон.

– Если Ньютон, значит, Будда сидел под фиговым деревом, верно? Будда, это же надо! Послушай, тут какая-то ошибка природы. Единственный Будда, которого я знаю, это парень из Моравской церкви. И все время, если не ошибаюсь, околачивается по самым хулиганским барам на Вест-стрит. Хочешь опять поделиться со мной, рассказать об источнике всех своих несчастий?

Проводив его до дома, я вернулся к себе в гостиницу. Я заходил туда раньше, проверил почту, удивился, что сообщений нет. И на этот раз в ячейке не было ровным счетом ничего. Я спросил парня за стойкой регистрации, тот ответил, что пару раз мне звонил какой-то человек, но не назвался и сообщений не оставлял. Единственное, что он мог сказать: звонил мужчина.