Капканы и империи - стр. 19

– Ты наверняка уже считал все мои мысли, да? – спросил я.

– Я был занят другими делами. Меня с тобой не было… Так что надумал? Отменяешь свою просьбу? Доведёшь идею до конца?

– Боюсь. Я сильно боюсь. Трушу сильнее новобранца, которому предстоит приподняться из окопа и идти наперерез с гранатой к танку, зная, что эти шаги и будут последними, но уверен, что погибает во имя жизни на земле, защищая Родину. И я обязан защитить живущих. Я должен.

– Кто там у вас шампанское пьёт? Кто не рискует, тот не пьёт! – бравировал Костя.

– Да будь оно неладно, это шампанское!

– Что берёшь в дорогу?

– Да, вот… Смотри: коробка из-под обуви, здесь зубная щётка с пастой, влажные салфетки, два козинака, одна плитка горького шоколада, два аккумулятора, телефон. Такой список устраивает внештатного сотрудника «Победы»? Всё умещается в этот крошечный рюкзак.

– Список адекватный, объём нормальный, добро пожаловать на борт «Победы».

– Лишь бы борт оставался «Победой», а не скатился бы к «Беде»,– шептал я себе под нос.

– А как будет происходить моё перемещение? Это не больно?

– Да нет. Ты ничего не почувствуешь. Главное – глаза сразу не открывай, – сказал Костя.

– А почему?

– Тебе говорят не открывай, значит, не открывай! Потому…

– Ты там меня не роняй, ставь аккуратненько…

Костя раздосадованно схватился за голову двумя руками.

– Куда желаешь сперва наведаться? Мне нужен ориентир для посадки.

– Первый пункт назначения – Кабарда. Первые дни после победы над османо-крымцами в Канжальской битве. Наверняка, будет день, когда верховный князь Кургоко Атажукин и члены Хáсэ собираются после сражения. Я желаю встретиться и переговорить с Кургоко Атажукиным. Это будет конец сентября 1708. В интернете нет упоминания о конкретном месте, где он жил. Думаю, что тебе будет несложно найти его.

– Каков второй пункт назначения?

– Николай II родился 6 мая (по старому стилю) или 18 мая 1868 года – по новому. Хочу предстать перед счастливым отцом – цесаревичем Александром. Но, чтобы он был один, а время – вечернее, вероятнее всего, конец мая…

– И последний пункт?

– Деревня Рансхофен, разросшаяся до города Браунау-на-Инне. Год 1874. Там проживала мать Гитлера. Июнь. В дневное время. Мне нужно оказаться перед Кларой Пёльцль. Встреча нужна особая. Необходимо, чтобы она находилась в своей комнате, а я эффектно появлюсь перед ней. И мне не улыбается, чтобы она приняла меня за озабоченного ловеласа… Боже упаси!

– Понял.

– Можно просьбу?

– Говори…

– Можно меня не ронять, не кидать, а, естественно, тактично, и, главное, эффектно представить тем, к кому собираюсь нежданным гостем? Чтобы они уже были там, а я спокойно появлюсь перед ними? Понимаешь, мне нужно, мне необходимо, чтобы меня восприняли серьёзно и поверили моим словам.

– Ладно, я понял твоё стремление. Пять минут осталось до старта, – сказал Костя.

– Можно я присяду?

– Нужно. И я присяду.

Мы сели. Я – на край кровати. Он – на стул.

Я верил и не верил в происходящее. В голове всё это ещё не укладывалось.

– Можно я маме позвоню? – спросил я.

– Звони. Почему ты у меня спрашиваешь? Звони, пожалуйста! Набрал маму. Гудки показались бесконечными.

– Алло, сынок, как ты?

– Мамуля, я в порядке. Мам, я выезжаю для интервью, для встреч. Нас предупредили, что нужно выключить телефон. Поэтому буду недоступен. Поступило предложение после выставки в Ленэкспо поехать в Хельсинки на два дня. В общем, хотел предупредить, что если вдруг не получится позвонить, чтобы ты вовсе не переживала. У меня роуминг не подключён и вряд ли уже получится. Это надо было сделать в Залукокоаже ещё до выезда.