Каменное сердце для дракона - стр. 17
— Чтобы ты умер как герой Короны и Ауэрина? — прокряхтел он, потому что я весьма не мал в размерах. Ему наверняка тяжело пришлось.
— Зато ты герцогом станешь, — прекрасно же. Не какой-то ставленник короля, а родной и близкий родственник, почти что брат мне. Даже больше брат мне, чем моему отцу.
— И до самой моей смерти все будут говорить, какой Йохан герой, а мне просто повезло? Не дождешься. Мы в одной лодке, дурило.
Вообще я никому не позволял с собой так разговаривать. Но вот Хьюго готов был простить практически все. Я и герцогом то без удовольствия стал. Какая в этом радость, если ты принимаешь титул после смерти отца? И всегда считал, что Хью был бы лучшим правителем, чем я. И в действительности это он управлял землей и людьми, пока я развлекался и счет дамам потерял.
Кто знает, может им завладела алчность, которой раньше я за ним не наблюдал? Поэтому я здесь… в этом странном положении и с совершенно чокнутой девицей с магией посреди леса.
Забыл.
У меня еще задница голая.
И надо бы печь растопить, а то Кириана моя помрет.
В данный момент она — это вот то хорошее из всего дерьма, что со мной приключилось в последние дни.
И не только потому, что женщина она очень красивая, и от нее у меня дыхание сводило. И даже сейчас, смотрел на нее, а в голове проносились шальные мысли, которым я словесную форму придавать боялся. И все же… какие у нее губы. Вот бы… Да что такого? Я просто поцелую ее легонько. Мне же надо понять, насколько она замерзла. Правда же?
И все равно, что я голый, а на ней… да почти нет одежды на ней.
Я наклонился к ней. Она смешно поморщила свой идеальной формы нос, когда кончики моих длинных волос пощекотали ей лицо. Сердце больно застучало. Не привык я так на женщин реагировать. Да я вообще на них так никогда не реагировал. И различия между ними не делал.
А от этой разум сносило. Напрочь. Ярая похоть горячей лавой разливалась по венам, устремляясь вниз, требуя немедленного утоления.
Потому что Кириана особенная. И дело не только в ее уникальной красоте и магическом даре.
Она единственная из всех живых существ этой вселенной, на кого я могу посмотреть без последующего превращения ее в камень.
И если моему предку пришлось изобретать перстень, чтобы посмотреть на женщину, то мне в данной ситуации повезло больше. Я могу смотреть на нее бесконечно. И она на меня тоже. Вот только она без сознания.
Наклонившись ниже, я коснулся ее удивительных и манящих губ в легком невесомом поцелуе.
Меня обожгло холодом. Не от того, что она замерзла или без сил. Холод этот был иной. Запретный. Она закрыла себя и свои чувства на замок. Никакого желания, никакой… женственности. Она боялась… чего? Мужской близости?
Не был бы я Йоханом Ван дер Караманом, если бы меня пугала ее отчужденность.
Я усмехнулся. Единственная, кого я не могу превратить в камень — леди с каменным сердцем. Кто-то плохой встретился ей до меня. Я знаю, я слышал, или где-то читал, а может видел в воспоминаниях Кирианы? Не важно — какое это имеет значение?
Разбивать сердце ведьме нельзя. Проклятие, которое она способна наложить — мельчайшее из последствий. Хуже всего, что она отгородилась, спряталась и забыла свою сущность, исказив ее — да-да, я это точно видел. Страшные мысли и сны… они… и вот это тоже не важно.