Камень. Книга пятая - стр. 37

и братьев? Вне очереди. Думаю, что отцу и дядьке Николаю будет несколько обидно, а уж как досадно будет всем моим дедам! Вот пусть они и высказывают главе рода все свои претензии. Да и вообще, после того как я закончу правку волкодавов, можно сказаться больным, развести руками и сослаться на временную ментальную нетрудоспособность. Тогда уж точно деду не поздоровится. Да, моя жизнь резко осложнится, все без исключения родичи на меня обидятся, но как же грела душу одна только мысль о последствиях для дорогого дедушки…

– Мифа, ты знаешь тот небольшой храм, который находится недалеко от Тверской, в Брюсовом переулке?

– Это который Вознесенский?

– Именно. Так вот, услышала я тут краем уха разговор в Епархии про то, что в понедельник после обеда в самом Брюсовом творилось непонятно что. Сам переулок оцепили, а, судя по ухваткам, делали это сотрудники Тайной канцелярии. После некоторого перерыва и непонятной возни этих же самых канцелярских тихарей вытаскивали в бессознательном состоянии из всех углов, подворотен и проходных дворов, грузили в машины и увозили в сторону Тверской. Ничего тебе это не напоминает?

– Колдун развлекался? – Мефодий весь подобрался. – Они там что, решили учения в центре города провести? Или это была реальная операция канцелярии?

– Слушай дальше, Мифа, – усмехнулся Олег. – Будет только интереснее! Отец Михаил мне клялся и божился, что перед тем, как начали таскать тела тихарей, видел кого-то бегущего на темпе в направлении особняка Дашковых, а потом слышал грохот с характерным лязгом металла.

– Дальше! Не томи!

Олег же только хмыкнул.

– Спустя какое-то время, по переулку в сторону Большой Никитской прошли пятеро. Двоих отец Михаил не знает, а вот другими троими были великие князья Александр и Николай Николаевичи и… Алексей Александрович.

– Точно? – напрягся Тагильцев.

– Не ты один у нас по свету шастаешь, – улыбнулся Олег. – У отца Михаила тоже паства шерстяная. Центр Москвы, на секундочку, чужие там не ходят. Он по должности обязан за светскими новостями следить.

– Да понял я! Продолжай!

– Продолжаю. Вечером в храм к нашему отцу Михаилу заявились слегка напуганные княгиня Дашкова с невесткой, накупили свечей, поставили их и принялись истово молиться. Цитирую отца Михаила: отведи, Господи, гнев раба божьего Алексея Александровича от рода Дашковых.

– Что у них там вообще творится, Олег? – вскочил Мефодий. – Дашковы же родственники ублюдку через его бабку! Почему у тебя в бумагах нет никакого упоминания об их конфликте?

– Видимо, потому что они родственники, Мифа, вот и не выносят семейный сор из избы. И сядь уже, не мельтеши…

– Это все, Олег? – Тагильцев плюхнулся обратно в кресло.

– Нет. Отец Михаил тем же вечерком пошел гулять в сторону Тверской и заметил, что хоть ворота особняка Дашковых и стоят на своем месте, но следы их недавнего падения все же видны. Идем дальше. Ты ничего не слышал о том, что устроил Алексей Александрович в университете?

– Нет.

– А это, к твоему сведенью, новость номер один в светских кругах столицы. Короче, молодой человек своим гневом напугал половину университета, а потом поджег столовую, в которой до этого изволил совершенно спокойно вкушать нехитрые яства. И ушел оттуда в расстроенных чувствах.

– Так…

– А про тревогу в Бутырке ты слышал?