Камень духов - стр. 40
– Составлю вам компанию с удовольствием. Там и потолкуем о нашем житье-бытье. Как говорится, с глазу на глаз.
– Из ваших слов можно понять, сеньор Хлебников, что у вас все же есть ко мне какой-то разговор.
– Я предлагаю поговорить об охоте…
– Хм… Это увлекательная тема, особенно после сытной трапезы…
Ни он, ни русский до конца застолья больше не проронили ни слова. Говорил в основном сержант Кастеларо, у которого в запасе всегда было несколько историй и анекдотов, какие сочли бы неприличными в светском обществе и тем более в стенах какого-нибудь европейского монастыря. Но здесь нравы были попроще, и говорливого сержанта никто не перебивал. Впрочем, никто его и не слушал, так что и смеялся своим шуткам он тоже в гордом одиночестве, нимало этим не смущаясь.
Когда трапеза закончилась и сержант вместе с падре Томасом, откланявшись, удалились, падре Альтамиро пригласил Хлебникова к себе.
Помещение, в котором жил настоятель, напоминало монашескую келью только снаружи. Внутри оно больше походило на жилище аристократа: резная дубовая мебель, мягкое канапе, шахматный столик с инкрустацией… Все говорило об утонченном вкусе хозяина и о том, что мирские привычки не совсем оставили его. О том же свидетельствовала огромная кровать с балдахином, опоры которого были украшены резвящимися амурами и нимфами. И только Библия на бюро да горящая перед распятием лампада напоминали о священном сане того, кто здесь жил.
Первую партию, протекавшую в обоюдном молчании, падре Альтамиро нарочно проиграл гостю: ничто так не расслабляет визави, как легкая победа. Расставив на доске вырезанные из слоновой кости фигуры для новой игры, настоятель первым вернулся к начатому в трапезной разговору:
– Ну, сеньор Кирилл, о какой же охоте вы хотели поговорить со мной? На морских котов или на медведя? Что до первых, так вы в свой прошлый приезд, кажется, сумели убедить сеньора де Солу в праве ваших зверобоев промышлять в заливе Сан-Франциско…
– Да, такое соглашение было подписано. И оно, я это подчеркиваю, взаимовыгодно. Вы же знаете, за право отстрела каланов мы заплатили вашему губернатору золотом…
– Тогда, может быть, мы будем говорить об охоте на тех диковинных зверей, из клыков которых сделаны эти фигуры? – передвигая вперед пешку, с невинным видом спросил настоятель. – Мне рассказывали, что это забавное зрелище…
– Увы, ваше преподобие, то, о чем пойдет речь, не имеет, на мой взгляд, выгод ни для одной из сторон…
– Будьте любезны объяснить…
– Ах, падре, падре! Вы же все прекрасно понимаете… – рука Хлебникова со слоном зависла в воздухе. – Меня беспокоит охота не на слонов, а на людей…
– На язычников?.. Дорогой друг, неужели вы верите слухам, что мы ловим краснокожих?
– Вот именно… И оба мы знаем, что слухи сии – вовсе не слухи! Разве я не прав, падре?
– Ну, право же, сеньор Хлебников, что вы принимаете все это так близко к сердцу? Дикари есть дикари. Сугубо для их же блага мы вытягиваем краснокожих из звериных нор, приводим их в лоно святой церкви… Кстати, вам скоро будет шах, мой дорогой друг…
– Благодарю вас за подсказку, падре, но я вижу… И все же вы уклонились от прямого ответа, святой отец: это ваши люди охотились на индейцев возле Росса?
– А что из того, если это так? – улыбка тут же сошла с лица Альтамиро. Сейчас перед Хлебниковым сидел конкистадор, готовый взяться за оружие. Но это продолжалось всего мгновение. Дипломат в падре одержал верх над солдатом. – Я пошутил, мой друг… Это все слова. А слово к делу не пришьешь. Ведь так говорят у вас, русских?.. А вот тут мы съедим у вас вашего слона… – черный конь, вынырнув из-за строя своих пешек, сделал выпад в сторону шахматного войска Хлебникова, и поверженный белый слон перекочевал на столик рядом с падре. А тот уже совсем миролюбиво закончил свою тираду: – Что же относительно краснокожих, так поверьте, сие – одно недоразумение…