Камаз и Ч.М.О. - стр. 29

- Наручники-то ты ей нахрена надел? – спросил Костров у своего помощника.

- Так положено же.

- Ты бы еще конвой к ней приставил. Сними наручники.

Мужчина снял с меня наручники и вышел из кабинета, оставив наедине с Костровым, на которого я теперь, наверное, никогда не осмелюсь поднять взгляд. С этого дня его сыну будет официально разрешено делать в моем кабинете всё, что он посчитает нужным.

- Что, Марина Олеговна, совсем туго нынче с зарплатой? – спросил Костров с нескрываемой улыбкой в голосе.

- Ничего смешного, Михаил Захарович, в этом нет.

- Конечно. Что смешного в том, что у учительницы моего сына есть сутенер?

- У меня нет сутенера! – возмутилась я и так осмелела, что подняла голову и посмотрела в серые глаза напротив.

- Частница?

- Что? – нахмурилась я. – Я не проститутка! Это какая-то нелепая ошибка, Михаил Захарович! Я не понимаю, как меня могли принять за проститутку. Честное слово, я просто стояла на остановке и ждала свой автобус, чтобы поехать домой. Но, видимо, из-за этого чертового колпака… - в сердцах я стянула его с головы и швырнула на стол. - …меня приняла за проститутку. Но я не она.

- Сколько за час берешь? – поинтересовался Костров нарочито строго.

- Какой час?

- Классный, Марина Олеговна, - бросил мужчина, а сам спрятал улыбку в кулаке, прикрываясь поддельным кашлем.

- Я понимаю, как всё это выглядит в свете того, в каком состоянии вы меня видели в минувшие выходные, Михаил Захарович. Но я клянусь, к проститутничеству я не имею и никогда не имела никакого отношения. Отпустите меня, пожалуйста.

- Камаз, сумку её досмотришь? – заглянул в кабинет Антипка.

- Неси, - лениво кивнул Костров, а моё сердце упало в ботинки и потеряло сознание от мысли о том, что именно находилось прямо сейчас в моей сумочке.

- Эта, сразу видно, профессионалка. Столько приблуд с собой возит, - сказал Антипка почти даже с уважением, занося в кабинет мою сумочку. Поставил ее на стол перед Костровым и молча вышел, снова оставив меня наедине со своим начальником и моим позором.

- Не смотрите туда, пожалуйста, - это была моя последняя отчаянная попытка избежать неизбежного.

- Думаешь, преступники от нас могут уйти, сказав волшебное слово «пожалуйста»? Нет, Марина Олеговна, такое у нас не прокатывает… больше, - сурово посмотрел на меня мужчина и придвинул мою сумочку к себе поближе. Убрал мою шапку с помпоном в сторону и завис с явным намерением присвистнуть. – Глубокая ты, однако, женщина, Маруся, - произнес Костров и достал вибратор из моей сумки.

Мне не осталось ничего иного, кроме как начать плакать в голос. Потому что объяснить появление в своей сумке вибратора, да так, чтобы в это можно было безоговорочно поверить, я точно не смогу. Костров не поверит в то, что мне его буквально только что подарили, даже если Лена привезет ему чек и съёмку с видеокамер в магазине.

- Мне его подруга после уроков завезла. Подарила, - попытка не пытка. – Я им не пользовалась честно. И не собиралась, - плакала я уже навзрыд.

- Да? И что это? Ты решила заменить череп Кондратия на более наглядное пособие? Репродукции учишь? Или это новая модернизированная указка? М-да, Маруся, если бы мне в моё школьное время учитель угрожал такой указкой, был бы я отличником…

- Только никому об этом не говорите, пожалуйста! Я вас прошу! – взмолилась я, когда Костров потянулся к своей куртке и достал из нее телефон. Мозг мой в этот момент был готов взорваться в приступе паники и едва контролируемой истерики.