Камаз и Ч.М.О. - стр. 14

- Кто? – поморщился я, надеясь, что мне не придется выдавливать из себя комплименты для торчащих из-под маски глаз.

- Моя сестра, - забрала у меня Олеговна из руки фоторамку и кончиками пальцев погладила лицо блондинки. – Младшенькая моя. Красавица. Родители всегда говорили, что у Миры в этой жизни за ее красоту будет всё. А у меня… а мне нужно быть умной.

- Нормально твои родители рассудили, - вскинул я насмешливо брови. – Твоей сестренке всё за красивые глазки, получается, а тебе – придется постараться только потому, что мордой не вышла?

- Но Мира правда очень красивая.

- С фотошопом и я красивая, - фыркнул я, унося опустевший стакан обратно в кухню.

- Если бы на этой фотографии был фотошоп, то и я тоже получилась бы красивая. Нас здесь папа фотографировал. Мира как раз поступила на первый курс столичного журфака. Она молодец, - вернула Олеговна фоторамку на «камин». – А мне моя внешность и такая нравится. Я даже благодарна, что я лицом не вышла. Зато сразу понятно, что меня не за внешность полюбили. Как мой Витюша, например, - вздохнула она.

Подняла руку и стянула с лица маску, превратившись в совсем еще девчонку. Больше двадцати лет ей теперь точно не дашь. И как она тряпками умудряется превращать себя в сухую сорокалетнюю тётку?

- Меня на первом курсе соседка по комнате пригласила на двойное свидание. Я понимала, что она берет меня с собой только для того, чтобы на моем фоне казаться еще красивее, чем есть, но всё равно пошла с ней. Стало интересно, что за парень мечты там такой её ждёт. А потом парень её мечты выбрал меня. Представляете? – загорелись ее серые глаза, под которыми теперь не было черных следов туши. – Мой Витюша тогда выбрал меня, а теперь… - вздохнула она горестно и швырнула использованную маску для лица на обеденный стол. Подошла ко мне почти вплотную, подняла голову и заглянула пьяными глазами в мои. – Мне так не везет, потому что я некрасивая?

- Нормальная ты. Тряпки только бабкины перестань носить и очки нормальные купи.

- Мне нравится мой стиль, - повела Олеговна плечом. – Он уникальный.

Если только «уникальный» – синоним слова «стрёмный».

- Смотрю, тебе уже лучше, - заметил я. – Поеду я тогда домой. Постарайся до утра никуда не вляпаться, - попытался ее обойти, но тонкие пальчики подцепили край моей футболки и потянули обратно.

- Михаил Захарович, я знаю, что мне нужно, - прижалась она к моему торсу грудью. – Снимите футболку.

- Когда ж тебя отпустит, Маруся? – вздохнул я устало.

С трудом отцепил тонкие пальцы от края своей футболки и попытался вновь соблюсти дистанцию между нашими телами. Но хрен там. Олеговна вновь прильнула ко мне и вцепилась в футболку.

- Вы не понимаете, Михаил Захарович, мне очень нужно! – умоляюще заглянула она в мои глаза.

- Не нужно тебе это, дура, - сбросил с себя её руки. – Иди спи. Если совсем невмоготу, руками себе помоги.

- Руками не получится. Мне нужен ваш запах. Понимаете? Я хочу, чтобы вы пометили меня своими феромонами.

- Иди-ка, всё-таки, спи, Маруся. Не хватало мне еще метить училку своего сына чем попало, - положив ладони на ее узкие плечи, развернул Олеговну в сторону выхода из гостиной.

- Вы не понимаете! – снова взбрыкнула она. – Это ведь природа! Здесь всё очевидно: если Витя учует на мне запах другого самца, то в нем пробудится инстинкт собственника. Он сразу захочет вернуть меня себе в нашу съемную квартиру.