Калифорнийский квартет (сборник) - стр. 78
Итак, мы маршировали под палящим солнцем, учились сооружать походные туалеты, бороться со змеиными укусами, ухаживать за ранеными, накладывать жгут, колоть штыком врага. Мы изучали ручные гранаты, тайное проникновение на территорию противника, дислокацию войск, отступление, наступление, интеллектуальные и физические дисциплины. Мы ездили на стрельбище, и самые меткие получали медали. Наш корпус участвовал в военных маневрах. Мы высаживались в лесах и разыгрывали учебную военную кампанию. Мы ползали по-пластунски, путаясь в своих винтовках. Мы были очень серьезны, даже я поддался. Было в этом что-то волнующее, что заставляло кровь бегать быстрее. Мы все понимали, по крайней мере большинство из нас, что это чушь и профанация, но что-то перемыкало у нас в мозгах, и мы рвались в бой. Командовал нами отставной армейский офицер – полковник Сассекс – дряхлый и слюнявый старик. Тонкими струйками слюни вытекали из краешков рта и сливались в большие капли под подбородком. Полковник никогда ничего не говорил. Он просто стоял в своем мундире, увешанном орденами и медалями. За это школа платила ему зарплату. Во время наших учебных маневров он приносил с собой блокнот для подсчета очков, взбирался на самое высокое место и, наблюдая за ходом сражения, делал в блокноте пометки. Но полковник никогда не говорил нам, кто победил. Каждая сторона считала себя победившей. Скверная ситуация.
Лейтенант Герман Бичкрофт был лучше. Его отец владел пекарней и рестораном при гостинице. Но, как бы там ни было, лейтенант выделялся. Он всегда перед маневрами напутствовал нас горячей речью.
– Помните, вы должны ненавидеть противника! Они хотят изнасиловать ваших матерей и сестер! Вы хотите, чтобы эти выродки надругались над вашими матерями и сестрами?
У лейтенанта почти не было подбородка. В остальном его лицо ничем не отличалось от обыкновенного, но вот там, где под нижней челюстью должен быть подбородок, у него виднелась лишь маленькая шишечка. Мы не знали, было это физическое уродство или еще что. Но его огромные голубые глаза притягивали своей яростью – символы войны и предвестники победы.
– Уитлингер!
– Да, сэр!
– Ты допустишь, чтобы враги изнасиловали твою мать?
– Моя мать умерла, сэр.
– Ох, извини… Дрейк!
– Да, сэр!
– Ты хочешь, чтобы враг изнасиловал твою мать?
– Нет, сэр!
– Молодец. Помните, это – война! Мы признаем милосердие, но для врагов у нас нет пощады! Мы должны ненавидеть противника. Убейте их! Только мертвый враг не опасен. Поражение недопустимо! Историю пишет победа! А ТЕПЕРЬ ИДИТЕ И УНИЧТОЖЬТЕ ЭТИХ ТВАРЕЙ!
Мы развернулись во фронт, выслали вперед дозоры и стали продираться сквозь заросли кустарника. Полковник Сассекс с блокнотом в руках наблюдал за нами с высокого холма. Это была война Синих против Зеленых. У каждого из нас на правой руке была цветная повязка. Я принадлежал к армии Синих. Продираться сквозь кустарник было чистейшим адом. Жара. Назойливая мошкара, пыль, под ногами трава и камни. Вскоре я заблудился. Наш командир отделения Козак куда-то исчез. Связи никакой не было. Похоже, нас они выебали. Теперь на очереди наши матери. Я продолжал двигаться вперед, набивая синяки и расцарапываясь в кровь, потерянный и напуганный, но в большей степени чувствующий всю нелепость происходящего. Все эти земли и чистое небо, холмы, ручьи, акры за акрами, – кому все это принадлежит? Возможно, богатому отцу одного из наших парней. Мы ничего не собирались ни отвоевывать, ни завоевывать. Это место было арендовано школой. НЕ КУРИТЬ! Я продирался вперед. У нас не было авиации, танков – ничего. Мы были всего-навсего кучкой стрелков, брошенных на говняные учебные маневры без жратвы, без женщин, беспричинно. Я сел под дерево, прислонился к стволу спиной, бросил винтовку и стал ждать. Все потерялись, и это ничего не значило, ничего не меняло. Я сорвал свою повязку с рукава и теперь уже стал дожидаться Красного Креста. Возможно, настоящая война и ад, но игрушечная – скука. Затрещали кусты, из них выпрыгнул боец и уставился на меня. На руке у него была зеленая повязка – насильник. Он наставил на меня винтовку. Но у меня не было повязки, она валялась в траве. Похоже, он хотел взять пленного. Я знал его. Это был Гарри Мишнс. У его отца была лесозаготовительная компания. Я не сдвинулся с места.