Калейдоскоп - стр. 42
Шестеренки у Франца в мозгу мучительно заскрипели и, прежде, чем он успел навести хоть какой-то порядок в мыслях и придумать вменяемый ответ, он выдал:
– Не хочется вас расстраивать, гер Ланге, но эту ночь Леманн провела со мной.
– Надо же? – рыжий детектив был действительно ошарашен и не удержался от шпильки в адрес собеседника, – а мне казалось, что она отвергала все ваши ухаживания.
– Набивала себе цену, – как мог беззаботно проговорил он и подозвал официанта, чтобы заказать себе еще добавки, – а я, как видите, пока жив.
– Странно, – протянул Вильгельм, слегка склонив голову на бок и что-то прикидывая в уме. Вероятно, не будь Франц так безбожно пьян, он бы обратил внимание на цепкий, недоверчивый взгляд своего соседа по столу, но его куда больше увлекала новая рюмка шнапса на столе.
– И вы готовы дать показания?
Черт.
Она не достанется Нойманну, если ее арестуют, сгноят в полицейских застенках или расстреляют. Так Франц сказал себе, чтобы оправдаться перед собственной совестью. Потому что был не самый подходящий момент для того, чтобы даже мысленно признаться в том, что и отдать ее чокнутому ученому ему совершенно не хотелось.
Она слишком хрупкая и красивая. Сияющая своим серебром. Сладкоголосая. Убийца она или нет. Вампирша или обычный человек, случайно оказавшийся втянутым в это.
– Конечно, – ответил после затянувшейся паузы Франц и поспешил ретироваться, – извините.
Только поднявшись с места, он в полной мере ощутил масштабы катастрофы и количество употребленного алкоголя: удерживать вертикальное положение в пространстве оказалось той еще задачкой. Но откладывать этот разговор мужчина был не намерен, поэтому с трудом балансируя на ватных ногах, врезаясь в людей и стены по пути, он отправился к гримерным и забарабанил в комнату с криво написанной фамилией Леманн.
– Да? – донесся нежный голос из-за двери, и Франц вломился внутрь, не дождавшись приглашения. Певица при виде него встала с потрепанного кресла и нахмурилась. Она еще не успела снять свое шикарное платье, и теперь теплый свет ламп отражался на ее одежде, словно блики солнца в воде ясным летним днем.
– Я вас сюда не звала, – с ленцой в голосе протянула девушка, – что вам нужно?
Франц вошел в тесное помещение и закрыл за собой дверь изнутри, остерегаясь, что кто-то может вломиться посреди разговора не предназначенного для посторонних ушей. От него знатно несло алкоголем и в замкнутом пространстве это обстоятельство стало особенно очевидным, но едва ли это было то, о чем сейчас беспокоился мужчина. Леманн же брезгливо сморщила носик, но быстро взяла себя в руки и надела на лицо маску холодной вежливости.
– Фройляйн… Рената, если позволите, – сбивчиво начал мужчина, стараясь не думать о том, что скорее всего, это совсем не ее имя, хотя и называть ее Катариной, вероятно, было бы ошибочно, – выслушайте меня, пожалуйста, это важно.
– Вы пьяны, – без особого восторга констатировала певица и скорее спросила, чем пригрозила, – мне позвать охрану?
– Нет… постойте… минуту, – Франц уперся руками в колени, изо всех сил стараясь совладать с собой и заставить проклятую комнату перестать кружиться вокруг них. Скорее всего, он выглядел крайне жалко в это мгновение, потому что даже эта холодная женщина сжалилась и сменила гнев на милость. Она присела обратно в кресло и закурила, терпеливо дожидаясь, пока ее незваный гость соберется с силами и перейдет к сути разговора, ради которого он потревожил ее покой.