Калейдоскоп - стр. 41
– Есть одна девушка, – нехотя выдал он.
– Отлично, – просиял пожилой ученый, – ведь мы с вероятностью в восемьдесят пять процентов ищем именно женщину. Женщину с крайне четким мотивом.
– Она скрывает свою настоящую личность, – поделился Франц и тут же пожалел об этом, словно только что выдал чужой секрет, доверенный ему добровольно, а не выторгованный у другого сыщика.
Это не укрылось от пристального взгляда Нойманна под которым мужчина начинал чувствовать себя крайне неуютно. Как нашкодивший ребенок о шалости которого стало известно строгому родителю.
– Будь осторожен, – предостерег его старик, постукивая длинными пальцами по краю металлического стола, – не спугни ее. Ты же понимаешь, что она нужна нам живой?
Франц кивнул без особого восторга и невольно посмотрел на распластанного перед ними мертвого человека со вскрытой грудной клеткой. Он совершенно не хотел об этом думать, но в голову полезли мерзкие, неудобные мысли и образы.
Как Нойманн с удовольствием также распнет на своих лабораторных столах полученный в руки ценный экземпляр, чтобы изучать его всеми возможными методами, лишь бы только докопаться до желанного секрета бессмертия их вида. Ведь с этим новым полученным образцом его не будут связывать сентиментальные чувства, как с названым сыном, с которым он временами был не менее жесток, разумеется, исключительно в научных целях. Что станет с этой прекрасной бабочкой, когда ее насадят на булавку и станут разглядывать под лупой?
Хотел ли он такой судьбы для Фройляйн Леманн?
Был ли у Франца выбор?
Из-за всех этих поганых мыслей он чудовищно напился тем же вечером в «Зеленом фонаре», куда ноги уже сами несли мужчину с наступлением темноты. Дрейфуя на волнах нежного, чарующего голоса, Франц опрокидывал в себя стопки шпанса одну за другой, безнадежно сбившись со счета.
Ближе к окончанию выступления в мутном мареве кабака перед ним образовалась гладко выбритая физиономия рыжеволосого детектива. Вильгельм Ланге окинул деловитым взглядом количество пустой посуды перед своим товарищем и самодовольно хмыкнул.
– Мне крайне любопытно на какой службе позволительно пить при исполнении, – нудно протянул рыжий.
– На секретной, – буркнул Франц, которого присутствие этого человека нервировало и в куда более трезвом состоянии.
– Тогда вам, должно быть, известно, что у нас новое тело, – продолжил наступать Ланге. Тело. Не жертва. Для этого рыжего прохвоста нет особенной разницы, о чем он совершенно не стеснялся сообщить. Впрочем, Франца то тоже не особенно должна была волновать эта терминология.
– Известно.
Вильгельм перевел взгляд блеклых голубых глаз на сцену и нехорошо ухмыльнулся. Франц это заметил даже сквозь пелену алкогольного опьянения и невольно напрягся.
Леманн как раз завершила очередную композицию и театрально кланялась публике, купаясь в свете софитов и сиянии своей серебристой брони. Или чешуи.
– Допелась птичка, – ехидно сказал рыжий детектив, продолжая смотреть в сторону певицы, – вчера ее видели уходящей вместе с погибшим.
Нет-нет-нет.
Идиотка.
Неосторожная, глупая дура.
Что ты наделала?
Франц изо всех сил сосредоточился, стараясь придать своему перекошенному от этих новостей лицу куда более невозмутимый вид. И успел сделать это как раз к тому моменту, как детектив обернулся в его сторону.