Калейдоскоп - стр. 39
Чем?
«Потерпи»
Удастся ли и с ним провернуть тот странный фокус?
– Пожалуйста, – взмолилась женщина, – не надо.
Страх сковал ее от макушки до кончиков пальцев на ногах, но при этом, вроде как, возмутительное вторжение в ее личное пространство, дарило скорее покой и казалось на удивление естественным. Силдж не была в состоянии успокоить диссонанс между своим мозгом и телом и остановилась на том варианте, который казался ей меньшим из зол. Этим вариантом была беспомощная дрожь жертвы перед крупным хищником. И, вероятно, Франц почувствовал это, поэтому сжалился и отстранился.
«Так будет лучше».
– Ох, прекрати, Астрид, – мужчина закатил глаза и теперь выглядел почти что обиженным, – не собираюсь я тебя насиловать.
– Что… я…
– Да я по глазам вижу о чем ты думаешь, – мужчина презрительно фыркнул и отошел от женщины на безопасное расстояние, – я не такое чудовище, как тебе кажется.
«Скоро все закончится».
Силдж тряхнула головой, прогоняя эти навязчивые голоса, все еще упрямо повторяющие одни и те же фразы, словно заевший магнитофон. Слова, которые она никогда прежде не слышала или о которых не хотела помнить.
– Пойдем, – с тяжелым вздохом сказал первый из ее похитителей. И направился в сторону машины, – тебе еще немного придется потерпеть мое общество.
– Сколько?
– Пока я не найду безопасное место и новые документы.
Силдж энергично покивала, хотя знала, что Франц не увидел этого жеста и, перебираясь через трупы, корни деревьев и пеньки, последовала за ним, потому что другого выбора у нее не было. Достаточно было, что он слышит шорох ее шагов за своей спиной.
Ей мучительно хотелось снова заговорить, но она не решалась, хотя у нее и осталось неприятное послевкусие от их разговора. Словно она нанесла этому человеку сильную обиду.
Человеку, который, вроде как, хотел ей добра. По крайней мере, очевидно, не пытался держать ее под прицелом, хотя и имел такую возможность, что делало его в сложившейся ситуации меньшим из зол.
Глава шестая.
Герберт редко напрямую сотрудничал с полицией, хотя и был там на хорошем счету. На памяти Франца старый ученый предпочитал лабораторную работу полевой и практически не выбирался в качестве судебного медика на место преступления, но это дело стало исключением из всех его правил.
Пользуясь своим влиянием и отличной репутацией в ученых кругах, старик, конечно же, прихватил с собой и Франца в качестве помощника, хотя после возвращения с фронта тот так и не удосужился окончить свое медицинское образование. Свое, впрочем, только условно. Оно было – Герберта и исключительно для него. Потому что пожилому немцу нужен был осведомленный помощник, а Франц в принципе в тот момент так и не решил чем хотел бы заниматься. Ему нравилась лингвистика и с легкостью давались разные иностранные языки, что Герберт объяснял тем обстоятельством, что его воспитанник рос билингвистом. Все-таки родным для него был итальянский, который он с годами начинал уже забывать, а немецкий он начал изучать и активно использовать в крайне юном возрасте. Этот талант Нойманн находил полезным, но куда менее подходящим для их дела, чем, например химия или прикладная медицина. Одно только упоминание о корнях воспитанника заставляло рот старика неприятно кривиться.
Он всегда говорил – оставь прошлое в прошлом.