Калейдоскоп - стр. 5
У Андрюхи затрезвонил мобильник, и собака отреагировала на посторонний звук, зашевелила ушами, попыталась приподнять голову. Хороший признак, обнадеживающий. Глеб всегда переживал за мохнатых пациентов, но этого добермана особенно хотел спасти во что бы то ни стало. Ради его милой хозяйки и ее лопоухого сынишки.
– Людмила звонит, – сообщил Карлов. – Спрашивает, когда освободимся. Вызов на Поварскую.
– Кто там?
– Кошка.
– Тогда поезжай, а я тут закончу, – предложил Глеб. – Заедешь потом за мной, или я такси вызову, сам до клиники доберусь.
Андрей взял с собой сумку с медикаментами, выложил лишь лекарства и растворы, которые потребуются Лунтику еще до наступления рассвета. Выписал квитанцию.
Девушка оплатила и проводила его до двери, затем поспешно вернулась в комнату.
– Вы можете пока уложить сына, – кивнул Глеб на мальчишку. Тот прилег на диван и силился не закрывать глаз, но сон брал свое. Было видно, что ребенок скоро уснет. – Капать еще десять минут. Я буду здесь.
– Сева, идем, – позвала она. – Тебе давно пора спать.
– А песенку споешь? – сонно попросил пацаненок. – Про машинки.
– Спою.
Через некоторое время Глеб услышал тихое пение из соседней комнаты. Прислушался. Голос у нее приятный – мягкий, нежный. Он не знал той песни, что она пела.
– Все машинки спят,
Всему миру спать велят.
Вот автобус едет домой,
Вслед за ним троллейбус и трамвай.
Корабль у причала стоит, он спит.
Поезд мчится в док, чтобы спать-поспать.
Все машинки спят,
Всему миру спать велят.
Маленькая Ока спит,
Волга заснула,
Нива уснула,
Мерседес стоит в гараже.
Все машинки спят,
Всему миру спать велят.
Вот мотоцикл – мчится в гараж,
А там уже – скутер стоит,
Он спит.
Фура большая у обочины встала,
Фары свои погасила,
Мотор заглушила,
И спит-поспит.
Все машинки спят,
Всему миру спать велят.
Скорая помощь спит, и горгаз уснул.
Пожарная машина спит,
Она весь день пожары тушила, устала.
Вот гоночный болид – мчится в гараж,
Он весь день по трассе гонял – устал.
А теперь мчится в гараж, чтобы фары свои погасить,
Мотор заглушить,
И спать-поспать.
Все машинки спят,
Всему миру спать велят.
Спи и ты малышка!
– Заснул, – вернулась она.
– Ваш пес тоже уснул, – выпрямился Глеб. На его фоне девушка смотрелась дюймовочкой. – Как вас зовут?
– Яна. Яна Черникова.
– Вот что, Яна Черникова. Заведите будильник. В четыре утра надо обязательно сделать уколы и поставить Лунтику капельницу. Я заеду в десять.
– Хорошо, – стояла она сейчас совсем близко, но смотрела не на Глеба, а на спящую собаку. Он улавливал аромат ее духов – что-то ягодное, свежее.
– Пиратка на картине немного на вас похожа, – взял он с дивана свою куртку. – «Коломбина Аллегретти и Викензо Веккьони», – прочел надпись на раме картины, которую приметил сразу, как они с Андрюхой пришли сюда.
Девушка и мужчина на фоне грозного пиратского фрегата. Полотно погружало, впечатляло атмосферностью, живостью героев. Художнику удалось передать некую правдивую историю. Историю любви и морских сражений.
– Да. Пиратская парочка, – улыбнулась Яна. – Все замечают наше сходство с Коломбиной. Я картину давно купила. На Мальте. Как увидела, не смогла мимо пройти.
– На Мальте? Той самой, что была пожалована во владения госпитальерам императором священной римской империи Карлом Пятым? – блеснул Глеб познаниями.