Как я на свадьбу сходила - стр. 30

Отпустил меня вопрос денег где-то через неделю моего проживания в Риме. Мари принесла интересную идею отдыха на острове ли Галли. На частном острове с богатой историей, в которой отметились Рудольф Нуриев и Леонид Мясин, один гостиничный магнат устроил отель для своих. Номер там стоит как два крыла самолета и плюс хвостик, но у меня были эти деньги. Даже не деньги — деньжищи. И Мари это знала, иначе бы не предложила.

Я думала два дня, взвешивая все за и против, и в итоге согласилась. Мари победно улыбнулась:

— Деньги надо тратить с удовольствием, Варь. Иначе это просто бумажки.

Я промолчала. Спорить бесполезно, когда у людей разные жизненный опыт и взгляды на жизнь. Да и вообще я не любила спорить. Зачем? Я вполне спокойно со своим мнением в сторонке постою.

Через два дня я в красном сарафане и белоснежной шляпе стояла на борту яхты, которая неслась по волнам в сторону острова. Ощущения были непередаваемые, как будто я ухнула в воду с головой и все лечу в толще воды.

Встречал меня сам хозяин — импозантный мужчина в возрасте, неплохо болтающий по-русски.

— Сеньорита Варвара, как я рад знакомству! — С широкой улыбкой и распростертыми объятьями сеньор Руссо помог мне спуститься с трапа яхты.

Я, напрягая память и вспоминая итальянские сериалы, пыталась понять, как же правильно ко мне обращаться? Вроде сеньорита — это к незамужним девушкам, а я замужем. Понарошку, по документам. Значит, в реальности я не замужем и могла считаться сеньоритой, потому что обращение синьора мне не нравилось. В воображении вспоминались пожилые матроны, убеленные сединами.

Я за эту поездку уже раз сто пожалела, что не уделяла в школе должного внимания языкам. А ведь мама говорила: «Учи, дочь, английский, смотри, дочь, фильмы на языке оригинала!». Хотя сама она не знала толком ни одного иностранного языка, что было для меня большим показателем, чем ее наставления. Но в кои-то веки мама была права!

Если синьор Руссо свободно изъяснялся со мной на великом и могучем русском, то его семья, с которой я встретилась за обедом, обслуга отеля говорили и по-итальянски, и по-английски, и по-немецки, и по-испански. А вот по-русски знали только: «Водки для сеньориты?» и «Хорошего отдыха!».

Мне для проживания выделили номер, который занимал целый этаж виллы, и прилегающую к нему террасу с видом на море. Также у меня был свободный доступ ко всей территории острова и яхта в моем распоряжении.

В первое же утро я устроилась среди сосен в плетенном кресле и протягивала лимончелло. Горничная, что принесла мне завтрак, удивленно моргнула, когда увидела, что я цежу ликер прямо с утра. Я не особо любила алкоголь, пить совсем не умела, да и этот приторно-сладкий напиток не произвел на меня особого впечатления, но было что-то упоительное в собственном протесте: пить с утра, глядя на море. А еще запах… горьковатый — от ликера и душно-пряный — от сосен. И безмятежность, только звук волн, что бились далеко внизу о скалистые берега острова, и крики чаек вдалеке. Ни машин, ни людей, ни музыки или разговоров. Как будто я одна наедине с собой и целым миром.

Мое вдохновенно-одиночное настроение продлилось два дня и сменилось активными действиями: я облазила весь остов, сходила на яхте вокруг архипелага, сплавала на ночную рыбалку, передружилась со всем семейством Руссо, начхав на языковой барьер. Через неделю, оставив большую часть своих денег, покинула гостеприимный остров совершенно другим человеком.